Гладиаторы «Спартака» - [12]

В коридорчике было так же тихо и пусто, как и в квадратной прихожей. Вдоль стен шли от пола до потолка книжные стеллажи. Он заглянул налево, судя по буфету и большому круглому столу, — в столовую. Со стен на него смотрели усталые и печальные лица людей прошлого века. Парень не был специалистом в этой области, но жизненный опыт подсказывал ему, что картины и портреты в столовой — дорогие. Так же осторожно он заглянул в комнату справа, дверь в которую была приоткрыта. Это была гостиная. Ее стены также были увешаны картинами, — правда, портретов здесь не было, — пейзажи и натюрморты. И опять парень подумал, что картины-то денег стоят. В другой ситуации, кабы не был на задании, мог бы взять. Но при выполнении задания своего основного работодателя, платившего всегда исправно и обещанные суммы, он никогда не шалил. Это было оговорено устным, но очень жестким контрактом, когда незнакомый голос, явно измененный декодером, давал ему первое задание — убрать какого-то русского предпринимателя, приехавшего на кинофестиваль в Каннах.

Прислушавшись и не уловив в квартире ни единого шороха (по наводке, хозяйка должна была быть дома), парень снял пистолет с предохранителя и медленно повернул круглую латунную ручку третьей двери. Бесшумно открывшись, дверь с тихим щелчком приникла к магнитному ограничителю. В глубине комнаты, служившей хозяйке спальней и дамским будуаром, в глубоком кресле, обитом серебристой парчой, прикрыв глаза и чему-то своему улыбаясь, дремала старуха.

Если бы парень был эстетом, или большим женоведом, он бы сказал: «Со следами былой красоты...»

Но парень эстетом не был, и тихая бытовая картинка его нисколько не растрогала.

Он медленно приблизился к старухе, поднес плотную колбаску глушителя к ее виску и уже собрался спустить курок, как старуха вдруг раскрыла глаза и, как ему показалось, приветливо и пристально посмотрела ему прямо в лицо.

Однако, должно быть, мысленно она была все еще в своих воспоминаниях, потому что, глядя в лицо своему убийце, тихо прошелестела:

— Вы за мной? Я готова.

И вновь закрыла глаза.

Парень несколько удивился произнесенной фразе, но, поскольку он был крепким профессионалом, не стал отвлекаться на бессмысленные соображения по поводу странного поведения хозяйки квартиры, а просто, не откладывая, нажал курок.

Конечно, такая форма устранения клиентов малоэстетична. Но, как уже отмечалось, парень не был эстетом. И разворошенное выстрелом старушечье лицо, и капли крови, забрызгавшие серебристую парчовую поверхность вольтеровского кресла, — все это его мало волновало. Куда больше беспокоила мысль, не попали ли брызги крови на его светлую куртку. Но он был мастером своего дела и стрелял так, чтобы на нем следов не оставалось. У каждой профессии, как говорится, свои маленькие хитрости.

Контрольный выстрел ему никогда не был нужен. У него всегда первый и был контрольным.

Внимательно глядя под ноги, чтобы не зацепиться за какой-нибудь старинный комод или не споткнуться о причудливый пуфик, он вышел из будуара графини, тихо прикрыв за собой дверь.

Оставалась четвертая комната, — судя по наводке, там могла быть прислуга графини. Даже не могла, а должна быть. Поэтому его дальнейшие действия были еще более осторожны: медленно, сантиметр за сантиметром он приоткрыл дверь комнаты прислуги. При этом его немного насторожил странный писк, треск и далекая электронная музыка. Но когда он открыл дверь пошире, все стало ясно.

Комната была пуста. Слева у стены — низкая широкая тахта с низкой, непривычно низкой тумбой. На тумбе букетик незабудок в крохотной хрустальной вазочке, белая чашка из толстого фарфора с водой, какие-то маникюрные принадлежности.

В центре комнаты, у большого окна — длинный фирменный стол под компьютер с витиеватым, известным на всю Европу логотипом «Константин».

Знакомым по рекламным журналам и буклетам, бесплатно рассылаемым клиентам по всему континенту, было и кресло. Он знал такие кресла, принимавшие форму тела владельца и легко перемещающиеся вдоль стола, позволяя подолгу работать, не уставая, а при необходимости — превращавшиеся в кресло-качалку с перемещающимся вдоль спины под музыку леса валиком, массирующим позвоночник. На нем тоже была золотая корона и длинная надпись на спинке — «Константин».

Кресло мягко покачивалось, словно его хозяйка вышла буквально минуту назад. Парень напряженно прислушался.

В квартире стояла мертвая тишина.

Он нервно взглянул на монитор.

На нем радовал глаз красками карточный пасьянс.

— Старушечьи радости, — хмыкнул парень.

Впрочем, ему было все равно, кто работал на компьютере, — старая графиня или ее прислуга. Задание было достаточно точным: ликвидировать людей, стереть информацию.

Понимай как хочешь. Но в начале XXI века профессиональный киллер понимает такое задание однозначно.

Парень сел в кресло и, пробежавшись пальцами по клавиатуре, поиграв «мышью», забредя в потаенные уголки компьютерной памяти, стер все файлы с ключевым словом «Спартак».

Когда он выходил из комнаты, на экране дисплея по-прежнему радовал глаз карточный пасьянс. На картах были изображены красивые обнаженные женщины. Как понял киллер, убравший за последние три месяца уже двух крупных коллекционеров по заданию все того же таинственного заказчика, — это были репродукции с картин больших художников.