Гладиаторы - [22]

«Этим ублюдкам ни за что не догадаться проверить второй этаж. Нужно подождать, пока они забудут про осторожность, и тогда обязательно покажутся… обязательно высунут откуда-нибудь свои поганые рожи!» — лихорадочно думал Дато, но тут же понял, что не в состоянии ждать. Его охватила дикая жажда действия.

Проволочную сетку боевики в одном месте повалили. Дато почему-то бросился не к калитке, а именно туда, где она лежала на земле, перебежал через нее и остановился в изнеможении, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. Какое-то мгновение стоял, задыхаясь и стараясь успокоиться, ему показалось, что сжимающая сердце тяжесть вроде бы отпустила, хотя на самом деле он задержался лишь на пару секунд. Однако, когда он подбежал ко второй сетке, страх одолел его, и он залег. Словно в наказание за этот страх, ногу свело судорогой. Острая боль как будто немного отвлекла, и он с удивлением понял, что страх понемногу отпускает его. К нему возвращались самообладание и способность мыслить: он вспомнил, что можно беспрепятственно пролезть под сеткой. Потащил сетку на себя одной рукой, потом обеими, и она подалась. Пришлось помучиться, чтобы одеждой не зацепиться за торчащие концы проволоки. Лежа под сеткой, остро ощущал свою беспомощность: все казалось, что кто-то в него целится и именно здесь, распластанного под этой проклятой сеткой, его и убьют.

Пополз к хлеву и некоторое время спустя почувствовал, что боль в судорожно сведенной мышце постепенно стихает. Вдруг, как по наитию, как будто кто-то приказал ему это сделать, Дато остановился и внимательно оглядел стог, сложенный из кукурузной ботвы. Чуть поодаль, у перевернутого вверх днищем и приспособленного под свинарник железного кузова грузовика, увидел притаившегося толстяка в камуфляжной куртке. Этот тоже был в сапогах, а камуфляжная куртка с закатанными рукавами была отмечена большими темными пятнами пота подмышками. Толстяк готовился перебежать к оврагу, но при этом с беспокойством поглядывал в сторону хлева. Там или находился его товарищ, или же он заметил что-то подозрительное.

Дато никак не мог решить, стрелять в толстяка или нет: ведь он сам был на открытом месте, почти на виду. Тут послышался резкий женский крик. Он донесся со стороны игровой площадки. Толстяк глянул в ту сторону. По тому, как он туда смотрел, было ясно, что он хорошо рассмотрел кричавшую. Очевидно, удивленный увиденным, он опять обернулся в сторону оврага и махнул рукой.

«Вот те на! Если бы я поторопился и убил его, ни в жизнь не догадался бы, что хромой залег в овраге. Место-то у него для засады отличное, а мне бы и в голову не пришло, что он затаился за хлевом… Да уж!.. Мог вляпаться, а скорее всего, так бы и пропал ни за грош!» — обрадованный таким удачным для него оборотом, Дато, уже не опасаясь хромого и больше не колеблясь, выпустил очередь в толстяка. Толстяк судорожно зацарапал воздух скрюченными руками и упал навзничь. Сознание того, что он и на сей раз сработал безошибочно, наполнило Дато удовлетворением.

Все, что произошло за эти несколько минут, пока что складывалось для него удачно. Если бы старуха не закричала, то и толстяк в камуфляже не выдал бы невольно местонахождение своего напарника, а возможно, и сам успел бы скрыться.

Со стороны игровой площадки показалась старуха. Ее опущенные руки были нелепо и беспомощно разведены ладонями вперед, как у малышей на детсадовском празднике, когда они, стоя на стуле и умирая от смущения, лепечут вызубренные в муках стишки. Она передвигалась как-то странно: пробежав несколько шагов, останавливалась и принималась вопить, затем смолкала и опять, мелко семеня, бежала дальше, все повторялось. За ней на значительно меньшей скорости по-медвежьи косолапил старик. Он не останавливался, как старуха, но, тем не менее, догнать ее не мог. Дато выстрелил в сторону женщины, сперва высоко над ее головой, потом пониже. Женщина поняла, что стреляют в нее, и упала на колени. Очевидно, от страха у нее подкосились ноги. Старуха оперлась руками о землю и попыталась подняться, но в это время до нее дотащился старик и поразительно быстрым движением сбил ее с ног. Старуха больше не вопила, однако не оставляла попыток встать и при этом каким-то образом продвигалась вперед. Дато выстрелил еще раз — пули пропели в метре над головами стариков. Старуха замерла, глаза ее забегали по сторонам, пытаясь обнаружить, кто же стреляет. Старик увидел Дато раньше ее, он подумал, что Дато целится в них, и закрыл лицо руками. Дато подал знак, чтобы они не поднимались, но они ничего не поняли, и потому он опять выстрелил. Наконец до старика дошло, что от них требовалось, и он навалился грудью на голову старухе, как будто хотел придушить ее.

Дато фактически ловил двух зайцев: принуждая стариков оставаться на месте в качестве приманки, он надеялся, что своими действиями запутает хромого и в случае удачи вынудит совершить ошибку. Расчет основывался на том, что хромой может подумать: в стариков стрелял один из боевиков, и тогда, позабыв об осторожности, он покинет свое убежище. Дато был очень доволен собой, выстраивая эту ловушку.