Гитлер против Сталина - [7]

Немецкие евреи хотели быть немцами и преданно служили стране. Но злобных националистов реальность не интересовала…

5 января 1919 года спортивный журналист Карл Харрер и слесарьжелезнодорожник Антон Дрекслер, тихий, неуклюжий и чудаковатый человек, основали в Мюнхене Немецкую рабочую партию, которая в 1933 году придет к власти.

Партийцы встречались в пивной «Штернэккерброй» и произносили речи, полные ненависти к богатым, демократам и евреям. В один из сентябрьских дней 1919 года в пивную заглянул ефрейтор Гитлер — в штатском. Он выполнял приказ командования — побывать на собрании только что созданной партии. Гитлер настолько вдохновился тем, что услышал и увидел, что пожелал выступить. Так началась его политическая карьера.

Товарищи по партии познакомили его с расистской формой антисемитизма. Прежде антисемиты видели опасность в евреях, потому что они придерживались иной религии. Если еврей переходил из иудаизма в христианство, он принимался в общество. Люди, среди которых оказался ефрейтор Гитлер, исходили из того, что религия не имеет значения, дьявольское начало сидит в любом еврее, даже ребенке, поэтому все они представляют опасность для Германии.

Очень скоро его заметили. 22 февраля 1920 года местная газета «Донау цайтунг» сообщила: «г-н Гитлер произнес патриотическую речь, которая была встречена аплодисментами». В феврале партия обрела название, под которым войдет в историю, — Национально–социалистическая немецкая рабочая партия. 1 апреля 1920 года Гитлер демобилизовался и полностью отдался партийной работе.

Все началось с пивного путча

Что принесло ему успех в политике? Кем или чем был Гитлер?

Типичным представителем поколения Первой мировой войны?

Бесцветным индивидуумом? Несостоявшимся архитектором? Обуреваемым страхами и наполненным страстями мелкобуржуазным демагогом? Нерешительным, неуверенным в себе властителем? Демоном? Величайшим преступником?

Имперский министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер, который провел рядом с фюрером много лет, считал его просто загадкой. Сам Адольф Гитлер не упускал случая напомнить о собственном величии.

   – По сравнению с дамами–интеллектуалками, — говорил Гитлер во время войны, — моя мать, конечно же, проигрывала. Она жила ради мужа и детей. И в обществе наших образованных женщин ей пришлось бы нелегко, но она подарила немецкому народу великого сына… Фюрер понимал, насколько массы нуждаются в мифе, мастерски им пользовался и в конце концов сам подпал под его влияние.

   – Как можем мы вновь не вспомнить то чудо, которое свело нас, — обратился он к делегатам партийного съезда в Нюрнберге в сентябре 1936 года. — Когда–то вы услышали голос одного человека. Этот голос постучал в ваши сердца. Он разбудил вас, и вы последовали за этим голосом. Вы годами следовали за ним, даже не видя обладателя этого голоса. Это чудо нашего времени, что вы нашли меня среди стольких миллионов. А то, что я нашел вас, — это счастье Германии!

Верил ли сам Гитлер в то, что вещал? Прожженный циник, он говорил так, будто не знал или уже забыл, что его взлет никак нельзя приписать какому–то чуду или сверхъестественным силам. Или это была риторика удачливого и наглого проповедника?

Желая еще раз пережить возникновение собственного мифа, Гитлер добавил, выступая на партсъезде:

   – Когда мы с вами встречаемся здесь, то всех нас наполняет чувство какого–то чуда. Не каждый из вас видит меня, и не каждого из вас вижу я. Но я чувствую вас, а вы чувствуете меня! Это вера в наш народ, которая сделала нас, маленьких людей, — великими, нас, бедных, — богатыми, нас, колеблющихся, малодушных, испуганных, сделала смелыми и мужественными. Эта вера дала прозреть нам, заблудшим, и сплотила нас. И вот теперь мы вместе. Народ с фюрером, и фюрер с народом. И теперь мы — Германия!

Это был язык пророка, в котором заметны намеки на евангельские тексты.

Гитлер был первоклассным демагогом, умело игравшим на устремлениях и предрассудках народа. Одно время фюрера считали фантазером и безумцем. Его планы завоевания власти и мирового господства вызывали смех. Но наступил момент, когда все, что он хотел, стало реальностью. Несколько лет он держал в руках судьбы всей Европы.

Но назвать Гитлера выдающимся политиком невозможно. И не только потому, что он был чудовищным преступником, который принес десяткам миллионов людей и более всего нашему народу безумные страдания. Его никак нельзя назвать выдающимся еще и потому, что как личность он был на редкость бледным и невыразительным.

Гитлер был чем–то иррациональным, неким наваждением.

Его образ, соединивший невероятную жестокость с дьявольской харизмой, кажется необычайным, потому что он совершил невиданные по масштабам преступления. Если же представить его в роли обывателя, в облике главы семейства или мелкого служащего, то его лицемерие садиста, лишенное всякой масштабности, вызовет лишь отвращение.

Если бы история не предоставила в распоряжение фюрера целый народ, который растерялся в быстро меняющемся мире и сделал его своим рупором, никому не нужный Адольф Гитлер влачил бы одинокое существование прирожденного мизантропа и неудачника.