Гитлер_директория - [103]
— А ваш вице-президент? Сколько его ни наблюдаю, не возьму в толк, что он за птица.
При упоминании о Трумэне Рузвельт поморщился, как от зубной боли.
Раздался стук в дверь. Вошел майор Уилби с папкой в руках, отдал честь, разложил перед Рузвельтом листы бумаги.
— Что это такое? — спросил Рузвельт.
— Поясните, Уилби, — приказал Черчилль.
— Мы провели спецоперацию на острове Рюген, сэр, где предположительно могло быть произведено испытание атомного оружия, — начал докладывать Уилби. — Мне удалось вывести с острова Рюген десятилетнего ребенка. У него выраженные симптомы лучевой болезни. Наши специалисты уже обследовали нескольких вывезенных оттуда же человек с аналогичными симптомами. У всех та же картина.
— А не вмешивать в свои операции детей ваши спецслужбы не смогли бы?! — прервал его Рузвельт. — Продолжайте.
— Чтобы иметь уверенность, что болезнь вызвана нахождением в зоне поражения, вызванного именно взрывом, — продолжил Уилби, — мы прибегли к помощи психологов. Дети легко идут на контакт. Перед вами рисунки, сделанные этим ребенком.
Рузвельт быстро просмотрел листы:
— Не понимаю… Какие-то грибы…
— Физики нам пояснили, что такова картина взрыва атомной бомбы, увиденная с расстояния нескольких километров. — Уилби положил перед президентом еще один лист. — А это, сэр, рисунок, сделанный Ферми. Тот же гриб. Выходит, ребенок рисовал атомный гриб. Он рисовал то, что видел собственными глазами.
— Да будет вам известно, мой дорогой друг, что майор Уилби сам первоклассный психолог! — заметил Черчилль. — Он с коллегами три недели работал с мальчиком, и вот… Физики меня уверили, что так оно и есть. Хотите взглянуть на мальчика? Зрелище, правда, не из приятных.
Рузвельт энергичным рывком развернув кресло, подкатился к тому месту в стене, на которое указал Уилби. Там была устроена смотровая щель, позволявшая видеть соседнее с каютой помещение.
В соседней каюте на носилках полулежал худенький ребенок.
Рузвельт смотрел долго и внимательно. Дольше, чем хотел. Почти облысевший, покрытый язвами, в некоторых местах слившихся в сплошную коросту, с глазами, полными недетской тоски, — жалкое и жуткое зрелище.
Рузвельт резко откатился.
Черчилль кивнул Уилби. Тот вышел.
— Остров Рюген мне хорошо известен, — после паузы заговорил Рузвельт. — Мне докладывали, что там проводятся какие-то работы специалистами из немецкого института «Наследие предков», но мне ничего не сообщали об испытаниях нового оружия. Я вызову Даллеса. Пусть отчитается. Возможно, мы что-то упустили, а возможно, меня… не проинформировали. Неужели… неужели этого джинна уже выпустили?!
— Предлагаю моим и вашим спецслужбам объединить усилия и вместе довести дело до конца.
Рузвельт молча кивнул и глубоко вздохнул, точно оправившись от наваждения:
— И все же, мой друг, не станем забегать вперед. Мой ли план, ваш ли — подскажет время. Миру нужен… мир, порядок, покой, предсказуемость. После такой войны мир к этому готов. Мы не должны упустить шанс! Нам не простят, если мы сейчас разменяем его на частности! И потому, ваш ли план, мой ли…
— Главное, чтобы дядюшка Джо не навязал нам третий! — твердо сказал Черчилль. — Не отдавать Германию русским! Германия — это не «частность»!
— Согласен, — поддержал Рузвельт.
Ялта. 3 февраля 1945 года
Юсуповский дворец в Кореизе
Сталин читал фронтовые сводки — это было сейчас важнее всего. Но повсюду перед ним лежали и машинописные листы с заголовками: «Условия полной и безоговорочной капитуляции Германии», «Послевоенное расчленение Германии. Предложения премьер-министра Великобритании У. Черчилля», «О приеме в члены Совета Безопасности советских союзных республик»…
На листе с заголовком «Вопрос о репарациях» возле числа «20 миллиардов» Сталин красным карандашом поставил размашистый знак вопроса.
Раздался телефонный звонок. Поскребышев доложил, что «гости» уже на подлете. С экипажем самолета президента Соединенных Штатов установлена связь. Самолет ведут строго по курсу.
— А премьер-министр? — спросил Сталин.
— Прибудет чуть позже.
— Хорошо. Свяжись с нашими атомщиками. Выясни, как у них дела? Я должен знать.
Два дня назад, 1 февраля 1945 года Ален Даллес получил личное указание президента Рузвельта предоставить ему максимально точную информацию о ситуации с так называемым «атомным проектом» Германии.
Даллес, давно занимавшийся этим делом, для окончательного отчета запросил месяц. Ответ Рузвельта был — неделя. Президент желал получить полную информацию еще в течение работы конференции, минимум за три дня до ее закрытия. Это был приказ, причем отданный в такой решительной форме, к которой Рузвельт обычно не прибегал.
Времени не оставалось, и агенты Даллеса разработали операцию под названием «Lighting Way» — «Молниеносный путь».
Даллес срочно вызвал к себе майора Уилберта.
— Садитесь, Уилберт, предложил Даллес. — У вас ведь образование психиатра, не так ли? Очень хорошо. Возможно, оно вам пригодится. Кратко повторю суть вашего задания: вывести с острова Рюген немецкого специалиста-атомщика, засекреченного под именем «доктор N». Этот доктор координирует автономно работающие группы немецких атомщиков, и он нам сейчас необходим со всеми его потрохами и документами. Наши коллеги из Secret Service «ведут» эту фигуру еще с 1944 года, но его самого никому из них еще видеть не приходилось. В этом сложность.
«Гнездо орла» — второй роман Елены Съяновой из трилогии, посвященной истории Третьего рейха. Время действия 1937–1939 годы — зенит власти Адольфа Гитлера, период от «аншлюса» Австрии до начала Второй мировой войны. История глазами ее «творцов»: Гитлера, Гесса, Геринга, Лея, Геббельса, Гиммлера, Бормана.Повествование, основанное на подлинных материалах секретных совещаний, «прослушек», личной переписки держит читателя в двух пересекающихся мирах — историческом и частном, «домашнем» — мире, где еще пытается бороться Женщина.Но исторические события развиваются слишком стремительно.
Книга представляет психологические портреты десяти функционеров из ближайшего окружения Гитлера. Некоторые имена на слуху до сих пор, другие – почти забыты.Елена Съянова извлекла из архивов сведения, добавляющие новые краски в коллективный портрет фашизма в целом и гитлеризма в частности. Зло творилось не только выродками и не только в прошлом. Люди, будьте бдительны! – предостерегает эта книга.
В своей новой книге писатель, журналист и историк Елена Съянова, как и прежде (в издательстве «Время» вышли «Десятка из колоды Гитлера» и «Гитлер_директория»), продолжает внимательно всматриваться в глубины веков и десятилетий. Судьбы и события, о которых она пишет, могли бы показаться незначительными на фоне великих героев и великих злодеев былых эпох – Цезаря, Наполеона, Гитлера… Но у этих «маленьких трагедий» есть одно удивительное свойство – каждая из них, словно увеличительное стеклышко, приближает к нам иные времена, наполняет их живой кровью и живым смыслом.
Книга вобрала в себя статьи, опубликованные в журнале «Знание-сила» в 2010–2012 годах. Статьи написаны учеными-историками, работающими в ведущих университетах Москвы, Саратова, Самары докторами исторических наук, профессорами Виктором Безотосным, Владимиром Земцовым, Андреем Левандовским, Анатолием Садчиковым, Николаем Троицким, Оксаной Киянской, Анастасией Готовцевой и, к сожалению, умершим в 2010 году Михаилом Фырниным. Есть в сборнике статья известного популяризатора истории, кандидата исторических наук Елены Съяновой и статьи знатоков отечественной истории, писателей Михаила Лускатова и Салавата Асфатуллина.
Место и время действия — Германия, 1930–1931 годы: период стремительного взлета НСДАП. Имена большинства центральных персонажей печально знакомы нам с детства. Однако таких Гитлера, Геринга, Геббельса, Гесса — молодых, энергичных, нацеленных в счастливое будущее — мы еще не встречали ни в литературе, ни в кино.Каждая сцена книги Елены Съяновой основана на подлинных документах из труднодоступных архивов; внимательный читатель обнаружит здесь множество парадоксальных параллелей с ситуацией в России начала XXI века.
Повести и рассказы молодого петербургского писателя Антона Задорожного, вошедшие в эту книгу, раскрывают современное состояние готической прозы в авторском понимании этого жанра. Произведения написаны в период с 2011 по 2014 год на стыке психологического реализма, мистики и постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.
«Улица Сервантеса» – художественная реконструкция наполненной удивительными событиями жизни Мигеля де Сервантеса Сааведра, история создания великого романа о Рыцаре Печального Образа, а также разгадка тайны появления фальшивого «Дон Кихота»…Молодой Мигель серьезно ранит соперника во время карточной ссоры, бежит из Мадрида и скрывается от властей, странствуя с бродячей театральной труппой. Позже идет служить в армию и отличается в сражении с турками под Лепанто, получив ранение, навсегда лишившее движения его левую руку.
Ольга Леднева, фрилансер с неудавшейся семейной жизнью, покупает квартиру и мечтает спокойно погрузиться в любимую работу. Однако через некоторое время выясняется, что в ее новом жилище уже давно хозяйничает домовой. Научившись пользоваться интернетом, это загадочное и беспринципное существо втягивает героиню в разные неприятности, порой весьма опасные для жизни не только самой Ольги, но и тех, кто ей дорог. Водоворот событий стремительно вырывает героиню из ее привычного мирка и заставляет взглянуть на реальный мир, оторвавшись, наконец, от монитора…
Вена, март 1938 года.Доктору Фрейду надо бежать из Австрии, в которой хозяйничают нацисты. Эрнест Джонс, его комментатор и биограф, договорился с британским министром внутренних дел, чтобы семья учителя, а также некоторые ученики и их близкие смогли эмигрировать в Англию и работать там.Но почему Фрейд не спешит уехать из Вены? Какая тайна содержится в письмах, без которых он категорически отказывается покинуть город? И какую роль в этой истории предстоит сыграть Мари Бонапарт – внучатой племяннице Наполеона, преданной ученице доктора Фрейда?
Герберт Эйзенрайх (род. в 1925 г. в Линце). В годы второй мировой войны был солдатом, пережил тяжелое ранение и плен. После войны некоторое время учился в Венском университете, затем работал курьером, конторским служащим. Печататься начал как критик и автор фельетонов. В 1953 г. опубликовал первый роман «И во грехе их», где проявил значительное психологическое мастерство, присущее и его новеллам (сборники «Злой прекрасный мир», 1957, и «Так называемые любовные истории», 1965). Удостоен итальянской литературной премии Prix Italia за радиопьесу «Чем мы живем и отчего умираем» (1964).Из сборника «Мимо течет Дунай: Современная австрийская новелла» Издательство «Прогресс», Москва 1971.
Таиланд. Бангкок. Год 1984-й, год 1986-й, год 2006-й.Он знает о себе только одно: его лицо обезображено. Он обречен носить на себе эту татуировку — проклятие до конца своих дней. Поэтому он бежит от людей, а его лицо всегда закрыто деревянной маской. Он не знает, кто он и откуда. Он не помнит о себе ничего…Но однажды приходит голос из прошлого. Этот голос толкает его на дорогу мести. Чтобы навсегда освободить свою изуродованную душу, он должен найти своего врага — человека с татуированным тигром на спине. Он должен освободиться от груза прошлого и снова стать хозяином своей судьбы.
Что может быть хуже, чем явная несправедливость? Имитация, симуляция справедливости – считает корреспондент журнала «The New Times» Зоя Светова. Герои ее «документального романа», московский ученый и чеченская девушка (у них есть вполне узнаваемые прототипы в реальной жизни), стали жертвами неправого суда. Как, почему и в чьих корыстных интересах судейскими мантиями прикрывается явная несправедливость – в этом и пытается разобраться автор. «Книга Зои Световой никак не „закрывает тему“. Она высвечивает проблему, выхватывает ее из темноты» (Николай Сванидзе).
Владимира Иеронимовна Уборевич, дочь знаменитого командарма, попала в детдом в тринадцать лет, после расстрела отца и ареста матери. В двадцать и сама была арестована, получив пять лет лагерей. В 41-м расстреляли и мать… Много лет спустя подруга матери Елена Сергеевна Булгакова посоветовала Владимире записать все, что хранила ее память. Так родились эти письма старшей подруге, предназначенные не для печати, а для освобождения души от страшного груза. Месяц за месяцем, эпизод за эпизодом – бесхитростная летопись, от которой перехватывает горло.
Александр Сладков – самый опытный и известный российский военный корреспондент. У него своя еженедельная программа на ТВ, из горячих точек не вылезает. На улице или в метро узнают его редко, несмотря на весьма характерную внешность – ведь в кадре он почти всегда в каске и бронежилете, а форма обезличивает. Но вот по интонации Сладкова узнать легко – он ведет репортаж профессионально (и как офицер, и как журналист), без пафоса, истерики и надрыва честно описывает и комментирует то, что видит. Видел военкор Сладков, к сожалению, много.
Понятие «тайна исповеди» к этой «Исповеди...» совсем уж неприменимо. Если какая-то тайна и есть, то всего одна – как Ольге Мариничевой хватило душевных сил на такую невероятную книгу. Ведь даже здоровому человеку... Стоп: а кто, собственно, определяет границы нашего здоровья или нездоровья? Да, автор сама именует себя сумасшедшей, но, задумываясь над ее рассказом о жизни в «психушке» и за ее стенами, понимаешь, что нет ничего нормальней человеческой доброты, тепла, понимания и участия. «"А все ли здоровы, – спрашивает нас автор, – из тех, кто не стоит на учете?" Можно ли назвать здоровым чувство предельного эгоизма, равнодушия, цинизма? То-то и оно...» (Инна Руденко).