Гиршуни - [21]
User Profile
User: Antiopa
Location: Israel
Date of birth: ну, допустим, 31.06
Имя: ну, допустим, Аня
Тип записи: частная
Рани, Рани, Рани. Рани, Рани, Рани. Рани, Рани, Рани. Такая у меня молитва. Рани — это мой парень, так его зовут: Рани, Раанан Цви. А напарницу мою зовут Светка. Светку привезли сюда в четыре года, так что в садике она сразу стала Лиорой — это, типа, Светка по-местному. Светка-Лиора говорит: «Ты как раненная этим Рани. Дай уже, очухайся, дура.»
«Дай» — это по-местному значит «хватит», а вовсе не то, что можно подумать. Тем более что дала я ему давно, еще в школе. Рани был мой самый ранний, самый первый. Первый и последний. Потому что кроме него мне никого не нужно. Никого. Делать это с другими? Бр-р-р… Я себе такого просто представить не могу — тошнит. Только Рани. Рани, Рани, Рани.
Мы познакомились на вечеринке в Магшимим. Светка сказала:
— Поедем в Магшимим, там классная тусовка с бассейном, а ди-джеем вроде как сам Капод обещается.
Это сейчас Светка еще и моя напарница, а тогда она была просто самой близкой подругой, типа сестры или даже ближе. Типа руки или ноги. Говорящая нога такая. Вот нога эта мне и сказала:
— Поедем в Магшимим. Бери купальник. Чем открытее, тем лучше, чтоб не позориться.
Магшимим, если кто не знает, это такой богатый ишув, с крутыми виллами. Если и не миллионеры, то детки ихние. Бассейны двадцатипятиметровые на четыре дорожки, лужайки под пальмами, садовая мебель — чистый Беверли Хиллз. Самое то для хорошей вечеринки. Я уж не знаю, как Светка в тамошнюю компанию ввинтилась. А вообще-то, чего не ввинтиться? Нам тогда было по семнадцать лет, все при всем, прямо хоть на обложку. Светка — натуральная блонда, а я так и вообще рыжая. Где это видано, чтоб таких двух телок да на вечеринку не пустили? Ну разве что на гомогейскую, чтобы, типа, не совращать честных гомиков с пути истинного. Но та тусовка была смешанная, то есть стрейты, видимо, составляли большинство. А может, и нет, сейчас не поймешь.
Приехали нормально, около полуночи. На ком — не помню. Тогда многие наши приятели только-только на права сдали и возили за так, лишь бы покрасоваться. Там уже вовсю транс играл, парни и девчонки балдели на лужайке. Все босиком, в купальниках, в плавках. Покачаются под музыку, подрыгают ногами и в бассейн — типа, охладиться. Шарав тогда стоял страшный, даже ночью не продохнуть. За ди-джеевским пультом, точно, сам Капод, Ежик то есть. Его так из-за прически звали: иглы во все стороны. Щупленький такой, крохотуленький, прямо тату негде выколоть. Но работал, как сумасшедший, — хоть всю ночь напролет, даже, наверное, полярную. Я любила на него смотреть: руки мелькают, блестят от пота, губы шевелятся — пам-па-пам-па-пам… узенький лоб подрагивает, а глаза бродят где-то вверху, в темноте, причем каждый глаз — по своему, типа, отдельному маршруту.
Может, он косым был? Не знаю, не скажу. Я его видела только за работой, этого Ежика. Вот об этом я и думала тогда, сидя на бортике бассейна и болтая в воде ногами: косой он в натуре или просто обкуренный? Светка продолжала отплясывать, а мне надоело. Люди вообще делятся на две категории: одни любят двигаться, а другие — наблюдать за движением. Вот, например, мы со Светкой принадлежим к разным группам. Она, как я уже говорила — ноги, а ногам сам Бог велел отплясывать. А я — глаза, я наблюдаю. Мы — идеальная пара, и это сразу станет ясно всем, когда эти «все», наконец, решатся доверить нам настоящее дело. Скорей бы уж.
Но тогда я еще и понятия не имела обо всем этом буджерасе — дело, не дело… настоящее, не настоящее… Тогда мне было семнадцать, год с лишним до армии, и я просто сидела на краю бассейна в Магшимим, болтала ногами, смотрела на пьяного ежика Капода и думала: косой он, когда не обкурен, или, наоборот, нормальный братан, как все? Тут-то он и подсел ко мне, Рани. Рани, Рани, Рани. Подсел ко мне, а я подсела на него.
— Хай, Джинджи! — сказала я, едва он открыл рот.
Парни часто заводят разговор со мной именно с этой фразы, так что со временем я научилась произносить ее за них, для экономии. Рани поразился.
— Откуда ты знала?
Я пожала плечами. С этого момента можно было продолжать в двух направлениях. Если я хотела отшить, то обычно говорила: «Думаешь, трудно догадаться? Ты бы сильно удивился, братан, если бы узнал, насколько мужской мозг примитивен.» Но Рани понравился мне с первого взгляда, а потому я выбрала другое продолжение.
— Читаю мысли, — сказала я, сделав загадочное лицо.
— Биг дил, что там читать, сестренка? — ответил Рани. — Мужской мозг вообще примитивен.
Он сказал это и улыбнулся. То есть улыбался он и прежде, с самого момента, как подошел, но та улыбка была небольшой, осторожной, как йорэ — первый осенний дождик… Или как рассветная полоска над восточными горами, если смотришь с Масады или от Эйн-Бокека… Или нет — она была как аплодисменты на рамат-ашаронском корте, когда наши ведут пять ноль в последнем сете, но нужно еще взять шестой, решающий гейм на своей подаче, а потому радоваться на всю катушку формально еще нельзя, хотя, по сути, уже можно. А потому перед розыгрышем хлопают слегонька, сдержанно, насколько слово «сдержанно» применимо к нашей горячей публике. Но вот очко выиграно, и тут-то и начинается настоящая радость: люди вскакивают, вскидывают вверх руки — кто обе, а кто одну, а кто просто, скрючившись, потрясает сжатым кулаком: типа, йеш!.. йес!.. есть!.. наша взяла!.. и прыгают, и кричат от радости, и обнимаются, и хлопают так, что слышно до самого Яффо. Такой была настоящая, полная Ранина улыбка. Я увидела ее тогда, в Магшимим, и немедленно умерла. Я просто закончила свое существование в качестве самостоятельной, отдельной от Рани личности, сущности, вещности. У меня не было опции сопротивляться: разве можно сопротивляться внезапной смерти? Он назвал свое имя, которое я с первого раза не расслышала, и потом пришлось узнавать у других — жутко неудобно, но я вообще тогда ничего не слышала, только смотрела на него и говорила какие-то глупости, наверное, невпопад, не знаю, потому что себя я не слышала тоже, а насчет имени — какая разница?.. — я пошла бы за ним, даже если бы он звался Махмуд, или Кристиан, или Чингачгук Большой Змей. Но он звался Раанан Цви, Рани Большая Улыбка. Рани, Рани, Рани.
Алекс Тарн — поэт, прозаик. Родился в 1955 году. Жил в Ленинграде, репатриировался в 1989 году. Автор нескольких книг. Стихи и проза печатались в журналах «Октябрь», «Интерпоэзия», «Иерусалимский журнал». Лауреат конкурса им. Марка Алданова (2009), государственной израильской премии имени Юрия Штерна за вклад в культуру страны (2014), премии Эрнеста Хемингуэя (2018) и др. Живет в поселении Бейт-Арье (Самария, Израиль). В «Дружбе народов» публикуется впервые.
События прошлого века, напрямую затронувшие наших дедов и прадедов, далеко не всегда были однозначными. Неспроста многие из прямых участников войн и революций редко любили делиться воспоминаниями о тех временах. Стоит ли ворошить прошлое, особенно если в нем, как в темной лесной яме, кроется клубок ядовитых змей? Именно перед такой дилеммой оказывается герой этого романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бетти живет в криминальном районе Большого Тель-Авива. Обстоятельства девушки трагичны и безнадежны: неблагополучная семья, насилие, родительское пренебрежение. Чувствуя собственное бессилие и окружающую ее несправедливость, Бетти может лишь притвориться, что ее нет, что эти ужасы происходят не с ней. Однако, когда жизнь заводит ее в тупик – она встречает Мики, родственную душу с такой же сложной судьбой. На вопрос Бетти о работе, Мики отвечает, что работает Богом, а главная героиня оказывается той, кого он все это время искал, чтобы вершить правосудие над сошедшим с ума миром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.