Гимназистка. Под тенью белой лисы - [11]

— Разве что только то, что я имею больше двухсот единиц, — чуть подумав, предположила я, исходя из самого плохого варианта, что Владимир Викентьевич выкладывал главе клана обо мне всё, что ту интересовало. — Я не особо афишировала свои успехи перед посторонними.

— Более двухсот? Да вы затейница, Елизавета Дмитриевна.

Владимир Петрович выразительно посмотрел на лежащий на столе артефакт, на котором, конечно, уже не было и следа измерений, но в памяти, что моей, что его наверняка так и стояло пятно глубокого чёрного цвета. Интересно, сколько это в единицах? Но спрашивать я не стала — всё равно значение будет лишь приблизительным…

Наконец Владимир Петрович окончательно осознал, что отделаться от меня не выйдет ни под каким предлогом, вздохнул, вызвал секретаршу и поручил ей отпечатать приказ о зачислении, тут же завизированный сложным артефактом, от которого отошло дымное облачко и довольно целеустремлённо куда-то двинулось.

— Это что? — подозрительно уточнила я.

— Вы о чём? — удивился Владимир Петрович.

— О магическом облаке, которое куда-то поплыло.

— Вы увидели? — удивился он. — Впрочем, немудрено, при вашем-то потенциале. Сообщение в Императорскую канцелярию. Увы, но уже в ближайшее время ваша родственница узнает, где вы, и попытается, так сказать, с вами воссоединиться.

Это было весьма неприятным известием. Я пожалела, что не озаботилась покупкой вещей до визита сюда, ибо выход отсюда мне теперь заказан. Одного комплекта одежды, даже при условии, что я его буду чистить магией, надолго не хватит. С другой стороны, он у меня хотя бы есть. Было бы куда хуже, прискачи я в этот кабинет рысью, держа документы в зубах. Интересно, как к этому отнеслась бы охрана? Запрещено ли менять облик и гулять по местным аллеям? Впрочем, насколько я поняла, это считается довольно интимным занятием.

— Уверена, счастливого воссоединения не произойдёт, — кисло заметила я. — Мне вполне хватит воссоединения с университетом. Не стоит вмешивать в эти отношения ещё и клан Рысьиных, которых я совершенно не интересую как маг.

— Да, в вопросах изучения магии у вас серьёзные пробелы, — согласился Владимир Петрович. — При университете есть курсы по контролю и тонким плетением. Вам бы не помешало на них походить. Чем выше уровень, тем сложнее его брать под контроль и выполнять сложные плетения.

Предложение казалось заманчивым, только вот вряд ли университет склонен к благотворительности.

— Они наверняка платные?

— Платные, но стоимость не запредельная. У вас совсем нет денег?

— Не то чтобы совсем, но ограниченное количество, а из вещей — только то, что на мне, да и то, признаться, не моё. Я осталась без багажа в результате несчастного случая.

Созданного Волковым с Ли Си Цыном. Наверняка самые талантливые организаторы несчастных случаев в Российской империи и для себя, и для других.

— То есть…

— То есть все мои вещи при мне. Именно поэтому, Владимир Петрович, мне жизненно необходима работа, и если на вашей кафедре нет свободной должности, поищу на других. Или в обслуживающих структурах. Например, в столовой.

— Что, и посуду согласитесь мыть, Елизавета Дмитриевна? — насмешливо уточнил Владимир Петрович. — Представитель крупного клана — и в посудомойки?

— Почему нет, если это позволит получить здесь жильё? Насколько я поняла, за пределы ограды мне пока нежелательно выходить.

— Правильно понимаете. Возможно, княгиня Рысьина остынет и поймёт, что клану выгодней иметь хорошо обученного целителя, тогда нужды в подработках у вас не будет.

— Возможно, — на всякий случай согласилась я, хотя была уверена, что планы у моей любящей бабушки в отношении меня никогда не включат образование, да и я ясно дала понять, что не считаю себя частью клана и собираюсь его покинуть. Так что воспользуется моя дорогая родственница любой возможности вернуть беглую внучку в любящую семью. — Но в любом случае это произойдёт не завтра, так что пока мне нужна работа. Возможно, вы мне посоветуете, где её найти, не выходя с территории университета? Я согласна на любую. В конце концов, тарелки тоже кто-то должен мыть.

Прозвучало несколько пафосно, но если уж меня отправят на столь неквалифицированную должность, мыть их точно не буду, у меня на такой случай припасены прекрасные бытовые плетения, позволяющие и фаянс отчистить, и самый тонкий хрусталь оттереть до блеска. Владимир Петрович этого, разумеется, не знал, поэтому моя готовность к жертвам произвела на него нужное впечатление.

— Разумеется, в посудомойки вас никто не определит, — чуть смущённо сказал он. — Такого Фаина Алексеевна нам никогда не простит. Но конкретно у нас на кафедре есть только одно вакантное место лаборанта в лаборатории целительских артефактов.

— Это замечательно, я согласна, — почти перебила я заведующего, как раз собирающегося пояснить, почему оно мне не подходит.

— Боюсь, Елизавета Дмитриевна, — не сбился Владимир Петрович с мысли, — это слишком грязная работа для деликатной барышни.

Поскольку она была единственной и, можно сказать, в шаговой доступности, отказываться от неё я не собиралась. Работа, да ещё связанная с моей будущей специальностью — как раз то, что мне сейчас необходимо.