Гимн Рождества - [23]

– Не представляю, где она может быть, – сказала Пенелопа. – Я только что заглянула в комнату, где играют в карты, но ее там не было. Лорд Феллонер тоже ищет ее. Интересно, подумала Кэрол, не отбыла леди Августа с бала еще куда-то, чтобы получить новые инструкции, как мучить свои жертвы. Она не стала об этом задумываться. И жертвой она себя больше не чувствовала. Закутав ее в теплый отороченный мехом плащ леди Кэролайн, Николас торопливо провел ее по лестнице особняка леди Линнвиль к своему экипажу. Это была закрытая карета с кучером и двумя ливрейными лакеями, которые помогали войти и выйти из нее. Внутри карета была отделана роскошной мягкой обивкой из серой кожи, на сиденье лежала меховая полость. Николас укутал ее в эту полость и сел рядом на заднее сиденье.

– Как хорошо! – сказала она. – Благодарю вас за то, что вызволили меня оттуда. Все это было как-то чересчур.

– Я помню, вы однажды сказали, что не очень любите большие собрания.

– Никогда не любила. – Это была чистая правда.

– Я рад слышать, что, по крайней мере, в этом отношении вы не изменились, поскольку я, как вам известно, тоже предпочитаю спокойную жизнь за городом непрерывному светскому коловращению.

– Вы постоянно говорите, что я сильно изменилась. – Кэрол помолчала, надеясь, что он подкинет ей еще какие-нибудь сведения о настоящей леди Кэролайн. Она получила больше, чем ожидала. Он схватил ее за руки, крепко сжал их и заговорил с нескрываемым жаром:

– Я не знаю, почему ваша манера держаться так непохожа на обычную вашу манеру – холодную и бесстрастную, но я умоляю вас, Кэролайн, никогда не возвращаться к себе прежней, какой вы были до вчерашнего вечера. Если это произойдет, я не вынесу.

– А мне было показалось, что вы не одобряете моей пылкости, – сказала она, старательно подбирая слова, чтобы избежать возможных ошибок в будущем и не навредить леди Кэролайн.

– Я ею удивлен. Перемена была такой внезапной, Кэролайн, когда мы решили пожениться, мы едва коснулись этой темы, и сегодня вы также уклонились от ответа. Теперь я должен снова заговорить об этом. Я знаю, что мое предложение пришлось вам по душе – из практических соображений, как вы сами мне сказали. И я понял – по вашим же высказываниям, – что я вам нравлюсь и что вы меня уважаете. Но у меня сложилось впечатление, что некоторые ваши будущие супружеские обязанности вызывают у вас дрожь – чтобы, не сказать отвращение.

– Вы так подумали? – Кэрол старалась выиграть время, пока не узнает побольше, в каком направлении развивались отношения между графом Монфортом и леди Кэролайн до того, как она, Кэрол, не появилась на сцене.

– Смею ли я надеяться, что у вас было время, чтобы сжиться с перспективой – могу ли я сказать это прямо? – с перспективой разделять со мной ложе? Ваша новая манера поведения заставляет меня надеяться, что причина именно такова. Иначе я не разговаривал бы так смело сегодня днем.

– Милорд, вы заставляете меня краснеть, – прошептала Кэрол, все еще надеясь, что ей удастся что-нибудь узнать.

Что же такое было с леди Кэролайн, Господи помилуй! Почему она ничего не чувствовала к этому человеку? Может, она фригидна? Какое воспитание получали девушки в эту эпоху? Во всяком случае, из того, что она заметила, Кэрол поняла, что молодых женщин учили подавлять на людях любое проявление льющей через край молодости. Она не сомневалась, что, учитывая правила приличия и строгий надзор многочисленных наставниц, большинство хорошо воспитанных девушек были девственны, когда выходили замуж. Но каким образом им объясняли, как вести себя, оставшись наедине с женихом или мужем? Совершенно непонятно.

– Вчера вечером я целовал вас, и это не заставило вас покраснеть, – сказал Николас, и внезапные стальные нотки в его голосе напомнили ей, что, как бы ни был он чуток со своей невестой, в глубине души он остается все-таки упрямым и высокомерным барином. В карете было темно, но свет с улицы проникал в окна, и Кэрол видела, что он многозначительно посмотрел на нее. Когда он опять заговорил, его тон был все еще строгим:

– Ответьте мне честно, Кэролайн.

– Вы правы, – медленно сказала она, – я изменилась. Зная, что наше совместное будущее устроено, что мне не нужно больше интересоваться…

– Да, – прервал он, – вы говорили мне, принимая мое предложение, что какое-то время вы беспокоились о своем будущем и о будущем Пенелопы.

– Вы действительно помните каждое мое слово? – спросила она, понуждая его пересказать этот разговор.

– Вы говорили, что намереваетесь стать компаньонкой леди Августы или найти унизительное место гувернантки, если это единственная возможность для вас жить достойно, но вы не хотите такой жизни для вашей сестры. Насколько я помню, тогда вы собирались отдать Пенелопе свое маленькое приданое, чтобы увеличить ее часть наследства и таким образом помочь сестре сделать хорошую партию. К счастью, я убедил вас, что Пенелопа наверняка откажется от этого плана, сочтя его несправедливым по отношению к вам, и поэтому вы приняли мое предложение. Полагаю, что мое предложение дать за Пенелопой хорошее приданое сыграло главную роль в вашем решении.