Гимн неудачников - [58]

Пока меня не было, из колодца никто не вылез. Ниморцы не верили в демонов.

Блин, Лоза, неправильно. ТЫ не веришь в демонов. Уяснил? Их нет, их нет, их нет…

Колодец я обошел по широкой дуге.

Сона вылетел с лестницы и яростно набросился на стену, оставив на ней пять глубоких царапин.

— Что такое? Ты нашел? — я вскользь подумал, что будет, если бросить Сону в колодец: найдет он с духами общий язык или всех распугает. — Так, повтори. Что ты нашел? Вентилятор?

Ниморец перестал крутиться на месте и ощетинился иглами.

— Ежа? Да успокойся ты, аппендикс эволюции. Если нашел то, что надо, кивни. Нет? А где они? Не знаешь? Прекрати мельтешить, не пришествие Бездны, найдем…

Природа не дала птицам речь, а Дэн Рола своему другу — нормального тела, поэтому единственным способом общения для Соны оставался язык жестов. Двигать он мог только крыльями, ими же и летал, и постольку, поскольку два этих дела плохо сочетались, в соприкосновение с полом он пришел после первого же пассажа, раскрывающего глубокую суть моей безмозглости.

Ворон заложил крутой вираж и припадочно запорхал по залу. Что-то он хотел передать, но что…

…Когда на лестнице послышались шаги, было уже поздно. Сона только и успел, что бросится вперед, закрывая меня от двухфигур, появившихся в дверном проеме…

— Демон!!! — сдвоенный вопль заглушил грохот выстрелов; меня накрыла темная удушающая волна магического отката, и Сона безжизненной грудой железа рухнул на пол. В лицо ударил свет от мощных фонарей.

— Это что еще за тварь?!

— Неважно, стреляй, пока не очухался!

Я не успевал ни сбежать, ни спрятаться, и сделал самую бессмысленную и бесполезную вещь.

Я зажмурился.

И грянул гром.

Время шло. Я досчитал до десяти, сбился, начал снова, боясь пошевелиться, как будто пока я прячусь в этой уютной темноте, не может произойти ничего плохого.

Глухой звук падения заставил меня открыть глаза. Двое неудачливых колдунов неподвижно лежали на полу. На гладком камне, постепенно замедляясь, катался выпавший фонарик.

Я ошарашено смотрел на тела, постепенно проникаясь величием момента. О, кара небесная, прости, что я никогда в тебя не верил, и ты, лестница постижения, тоже прости, и ты, закон кармы со своими последователями, забудь все те слова, которые я тебе посвящал в течение свой жизни. Спасибо вам. Я возвел увлажнившиеся глаза к ясному лазурному небу, уткнулся взглядом в Зверя из Бездны, поспешно зажмурился снова, благодарно улыбаясь и припоминая хоть какую-нибудь молитву. Как назло, все те дурацкие десятистишия повылетали из головы именно в тот момент, когда высшие силы наконец-то соизволили позаботиться о своем подопечном. Я смутился и горячо пообещал исправиться, следовать всем заповедям, посещать церковь каждый день… нет, несколько раз в день! Да я там жить буду!!!

— О, Лоза… мне жаль.

— Что жаль? — я моментально уставился на Беду. Мне уже ничего не жаль, и жизнь прошла не зря… Нет, не прошла, она только начинается!

Беда кивнул на лежащего на полу Сону, и эйфория исчезла вмиг. Как я теперь с Дэном объясняться буду?

— Я не успел.

— Беда, так это ты их? — я почувствовал иррациональную обиду.

— Нет, ступенькой лестницы с неба приложило! Кто же еще? — Беда пощупал у ближайшего колдуна пульс, а потом ухватил за куртку. — Иди сюда, поможешь. Тяжелый, зараза…

…Когда второй труп перевалился через бортик колодца и рухнул вниз, черный маг удовлетворенно вздохнул и уселся на жертвенную плиту.

— Не хочешь загадать желание?

— Какое? — тупо переспросил я.

— Какое хочешь. Назови, к примеру, имя. Есть кто на примете?

Я мотнул головой, и повторил вслух:

— Нет.

Руки дрожали. Колодец проглотил мертвецов беззвучно. Я специально считал секунды, когда сталкивал тела в колодец, но удара так и не услышал. Только колыхнулся серый туман…

Только что еще два человека погибло из-за меня…

— Что, даже зла пожелать некому? — посочувствовал Беда. Он вел себя так, будто двойное убийство в его жизни — малозначительный рутинный эпизод. Колдун… Чужая жизнь для него ничего не стоит. — Не гляди на меня с таким видом, никто их не найдет. Жертвы тоже кидали в колодец, мы от традиции далеко не ушли.

Я опустился на пол — ноги не держали — и коснулся черных перьев. Сона принял удар на себя, но черная магия сожгла его, оставив только безжизненное железо.

Беда склонился над колодцем, задумчиво прищурившись, и, едва шевеля губами, негромко прошептал:

— Изголодались, а? Давно вас не кормили…

— Я думал, ты скажешь имя.

Черный маг выпрямился:

— Себе дороже. Раз свяжешься, и считай навсегда. Скверно все это…

Я почувствовал себя слегка неуютно:

— Эм, прости. Это из-за меня ты сюда попал.

— Лоза, будь проще! Это дураки сами нарвались. Ты, кстати, там на полу сидишь — я вещичку одну уронил. Не видишь?

Я вынырнул из болота самоуничтожения и уныло огляделся вокруг. У самой стены, в пыли что-то тускло поблескивало.

— Вижу что-то…

— Не трогай! — от истошного вопля Беды я вздрогнул и отдернул руку. Маг спрыгнул с плиты, оттолкнул меня в сторону и крепко сжал вещицу в кулаке. Новая серия психиатрической хроники "колдун и фиговина". Фетишисты проклятые.

Я потер ударенный локоть и огрызнулся: