Гимн Лейбовицу - [96]

Как ни странно, самые пессимистичные сообщения поступают не с Гуама, а из Ватикана в Новом Риме. После окончания конференции стало известно, что папа Григорий прекратил молиться о мире во всем мире. В соборе отслужили «Exsurge quare obdormis»[124], мессу против язычников, и «Reminiscere»[125], мессу военного времени. Затем, как сообщается, Его святейшество удалился в горы размышлять и молиться о справедливости. А теперь – сообщение от…

– Выключай! – застонал Зерки.

Молодой священник выключил приемник и, широко раскрыв глаза, уставился на аббата.

– Невероятно! – воскликнул он.

– Что? Насчет папы? Я тоже не мог поверить. Но я уже слышал эту новость раньше. У Нового Рима было время на то, чтобы все опровергнуть, но он молчит.

– Что это значит?

– Ты не понимаешь? Очевидно, дипломатическая служба Ватикана прислала отчет о конференции на Гуаме. И очевидно, он привел Святого отца в ужас.

– Какое предупреждение! Какой жест!

– Это не просто жест. Его святейшество не служит военные мессы исключительно ради драматизма. Кроме того, большинство решит, что «язычники» – это те, кто за океаном, а те, кто «за правосудие» – это мы. – Аббат потер лицо ладонями. – Сон… Что такое сон, отец Лейхи? Ты помнишь? Я десять дней не видел человека без черных кругов под глазами. В домике гостей вчера ночью кто-то так кричал…

– Да, Люцифер сны не навевает.

– Что ты там увидел в окне? – резко спросил Зерки. – Сейчас все постоянно смотрят на небо – смотрят и думают. Но если это произойдет, то все равно до вспышки ты ничего не успеешь увидеть, а на вспышку лучше не смотреть. Прекрати. Нездоровая привычка.

Отец Лейхи отвернулся от окна.

– Да, преподобный отец. Но я не это высматривал. Я следил за грифами.

– За грифами?

– Их тут десятки. Целый день кружат в небе.

– Где?

– Над лагерем «Зеленой звезды» у шоссе.

– Это не дурное предзнаменование, а просто здоровый аппетит. А-а! Пойду, подышу свежим воздухом.

Во дворе аббат встретил миссис Грейлс. Увидев его, она опустила на землю корзину с помидорами.

– Принесла вам кой-чего, отец Зерки. Я видела, что ваше предупреждение о женщинах сняли, видела какую-то бедняжку за воротами, ну и решила, что вы не прогоните старую торговку. Вот, принесла вам пумидоров.

– Спасибо, миссис Грейлс. Знак сняли из-за беженцев. А насчет помидоров – обратитесь к брату Элтону. Припасы покупает он.

– О, это не для продажи, святой отец. Хи-хи! Я отдаю их вам бесплатно. Вы ведь приняли столько бедняг, столько голодных ртов у вас прибавилось. Пумидоры я отдаю даром. Где их положить?

– Временная кухня – в… Впрочем, оставьте здесь. Я поручу кому-нибудь отнести их в гостевой домик.

– Сама донесу. Сюда-то я их дотащила. – Она подняла корзину.

– Спасибо, миссис Грейлс. – Аббат повернулся, чтобы уйти.

– Святой отец, подождите! Одну минуту, одну минуту…

Аббат едва удержался, чтобы не застонать.

– Извините, миссис Грейлс, в тот раз я вам уже сказал… – Он умолк, глядя на Рейчел. На секунду ему показалось… Неужели брат Джошуа был прав? Но нет, конечно же, нет. – Этим делом должны заниматься ваш приход и епархия, а я ничего…

– Нет, святой отец, я хочу попросить вас о кое-чем другом! – (Вот! Она действительно улыбнулась!) – Святой отец, вы меня исповедаете? Очень хотелось бы, чтобы меня исповедали вы.

Зерки помедлил.

– А почему не отец Сейло?

– Скажу как на духу, ваша честь: из-за него я порой впадаю во грех. Я ему добра желаю, но стоит мне увидеть его лицо, как я сама не своя. Пусть Господь его любит, а я не могу.

– Если он обидел вас, вы должны его простить.

– Простить я прощаю, это да. Издалека. А вблизи впадаю в грех, точно говорю, прямо злость берет, стоит мне его завидеть.

Зерки усмехнулся:

– Ладно, миссис Грейлс, я выслушаю вашу исповедь, только сначала разберусь с одним делом. Приходите в церковь Богоматери через полчаса. В первую кабинку. Вы не против?

– Нет! Храни вас Бог, святой отец! – Торговка часто закивала. Аббат Зерки был готов поклясться, что голова Рейчел кивает тоже, пусть и еле заметно.

Он отмахнулся от этой мысли и пошел к гаражу. Послушник вывел из гаража машину. Аббат сел в нее, ввел место назначения и устало откинулся на подушки. Автопилот включил передачу и направил машину к воротам. Проезжая через ворота, аббат увидел, что у дороги стоит та молодая женщина. Ребенок был с ней. Зерки ткнул в кнопку «ОТМЕНА». Машина остановилась. «Жду», – сказал автопилот.

Женщина опиралась на костыли и тяжело дышала, согнувшись в три погибели. Гипс закрывал ее бедра и левую ногу до колена. Каким-то образом ей удалось выбраться из гостевого домика и пройти через ворота, но дальше она, очевидно, идти не могла. Ребенок держался за один из костылей и смотрел на проезжающие мимо машины.

Зерки открыл дверцу и медленно вылез. Заметив его, женщина быстро отвела взгляд.

– Почему ты не в постели, дитя? – ахнул аббат. – Тебе нельзя вставать. Куда это ты собралась?

Она перенесла вес тела с ноги на ногу, и ее лицо перекосилось от боли.

– В город. Я должна попасть в город. Дело срочное.

– И нельзя никого попросить? Я поручу брату…

– Нет, святой отец, нет! Это могу сделать только я. Мне нужно добраться до города.