Гильзы на скалах - [7]
— Что там Андрюха? — сбивая с сапог комья налипшей земли, спросил он наводчика.
— Что? А задница! На, сам послушай, — Андрей, снял шлемофон и протянул его товарищу. Сергей приложил к уху динамик. В эфире, кто-то охрипшим голосом просил о помощи;
«10-й…нас обошли… сзади, и с этого дома, с депо… напротив. Оттуда стреляют… с тыльной стороны, ведут огонь с гранатометов, расстреливают со стороны путей. Там стоят эти… цистерны, мочат оттуда…
11-й — … сейчас будет работать в ваших интересах авиация, прием…
10-й — … авиация… вертолеты — другое дело. Очень близкое расстояние…
11-й — … понимаю, высаживать будут, прием…
10-й — …и просим, пускай же помогут, ну что же такое…
11-й — …сейчас, вокруг тебя заградогонь ставят. Всех людей спрячь в укрытие…
10-й — …артиллерия, близко, близко. По депо бы отработали…
11-й — …я понял, по депо. Тогда сориентируй, прием…
10-й — …дымовым, один снаряд — огонь. Я не могу разобрать, где, чьи разрывы…»
Егор, поблагодарив за помощь, пошел к своей машине. Из темноты вынырнули несколько фигур. Сергей вернул шлемофон наводчику и присмотрелся. По фигурам угадал приближающегося ротного и своего командира Костю. Остальные трое были командирами танков, назначенных в сопровождение колонны. Костя, что-то говорил Зыкову. Сергей прислушался.
— Игорь, пять лучше, чем четыре. Разреши с Вами.
— Сейчас уже не знаю, сколько лучше. У тех, что на вокзале, около двадцати машин, плюс у самарцев примерно столько же. И что? Еще ни одна не вышла. Ладно, черт с тобой, возьму. Машина готова? — ротный чиркнул зажигалкой, прикуривая.
— Готова. БК полностью загрузили, баки полные. Когда выходим?
— Утром.
— А почему не сейчас?
— Куда? В пекло. В темноте, не зная города. Третий батальон пробовал уже. Не вышло. Там все улицы сгоревшей техникой забиты. Пойдем утром. Может и чечены, немного подустанут. Спать пойдут. Вот тогда и попробуем пройти. А пока, отдохните немного, — ротный, похлопав лейтенанта по плечу, пошел к своей машине.
Костя подошел к танку, увидев на броне своего механика, протянул ему руку. С помощью Сергея забрался на броню. Хлопнув наводчика ладонью по загривку, спросил:
— Ну, что орлы, готовы?
— Мы как пионеры. Всегда готовы, — улыбнулся в темноте Серега.
— Слышал, что ротный сказал?
— Ага. С утра идем в город.
— Запомните главное. В танке не срать!
Экипаж заулыбался, хотя после фразы командира у Сергея побежали мурашки по телу. Стало страшновато. Но стараясь отвечать как можно увереннее, чтобы не показать своего волнения, Сергей сказал.
— Все нормально будет. Товарищ лейтенант, хотите водки? За Новый год. У меня есть бутылка «Старки».
— Вот за что люблю контрактников, так это за запасливость. Давай, немного выпьем. И зовите меня просто Костей. Черт его знает, что будет завтра. Поняли?
— Так точно! Това… Костя, — дружно ответили Серега и Андрей. Затем Серега полез в ящик ЗИП на башне, где у него лежала припасенная бутылка водки. Выпив по стопке, заняли свои места в танке. Напряженное ожидание повисло в замкнутом пространстве боевой машины.
Холодный мрачный рассвет вставал над почерневшим городом. Низкое серое небо, затянутое облаками и плывущими по нему клубами темного дыма, тяжело нависало над землей. Колонна длинной ниткой растянулась на несколько сотен метров. Кроме танков и БМП полка, в ней были две ЗСУ и грузовики с боеприпасами и топливом для техники. Серега сидел за рычагами, высунув голову из люка, и прислушивался к грохоту стрельбы, который доносился из города. Грозный казался ему логовом страшного огнедышащего зверя. Город-чудовище уже поглотивший не одну сотню человеческих жизней. От волнения и тревоги, дрожали колени. Страха не было. Только смутная неясность своей дальнейшей судьбы, сдавила грудь. Положил руки на колени, пытаясь унять дрожь. Не вышло. Тогда решил чем-нибудь заняться. Прислушался к работе двигателя. Мотор работал ровно. Повернув голову налево, посмотрел на стрелки приборов, все было в норме. Проверил укладку запасных триплексов. Пробежал пальцами по пуговицам танковой куртки, ощупал подсумок с магазинами на поясе. Взглянул на закрепленный справа автомат. Напоследок кинул взгляд на часы на руке. Стрелки показывали без четверти восемь.
— Серега, закурить есть? — услышал он над собой и вздрогнул. Поднял глаза вверх.
Увидел чумазое и взволнованное лицо Егора Артемова. Из-под сдвинутого на затылок шлемофона, торчал русый завиток волос. В его глазах тоже застыла тревога и обеспокоенность.
— Есть, сейчас дам, — и полез в карман куртки. Вытащил пачку «Явы», протянул товарищу, — возьми всю. У меня еще есть.
— Ну что, страшно? — закуривая, спросил Егор. Сергей увидел, что его пальцы подрагивали.
— Не знаю. Не врубился еще. А тебе?
— И я еще не врубился, — улыбнулся Егор, — ладно, спасибо. Я побежал.
— Егор! — крикнул вслед.
— А?
— Да ничего. Удачи! — Серега взглянул в глаза товарища по оружию.
— Тебе тоже.
Глядя в спину бегущего вдоль колонны к своей машине Егора, почему-то подумал, что больше они не увидятся. Артемов добежал до своего танка, стоящего вторым в колонне и, скрылся за его корпусом. Через минуту в наушниках услышал команду «Вперед!».
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.