Гильзы на скалах - [9]

— Командир, прямо — гранатометчик. Наша! Е… — дико заорал Серега, увидев белый шлейф летящей в танк гранаты. Яркая вспышка на лобовой плите корпуса ослепила. И снова удар сзади.

— Блин, они везде, бл…ь, — стараясь переорать грохот орудия, крикнул наводчик.

— Заднюю, врубай, заднюю! Сдай назад!

— Осколочным, по пятому этажу, осколочным! Огонь!

— Блин, слишком близко! Пушка не поднимается выше.

— Огонь! Какого черта не стреляешь?

— Пушка не поднимается! Бл. ь! Я же сказал!

— Мех, заднюю. Откатись назад, видишь, не достаем!

— Андрюха огонь! Огонь я сказал!

— Выстрел! — раздался гром пушки.

Включив передачу, Сергей начал сдавать назад. Танк не проехав и десятка метров, уперся, во что-то кормой. Раздался скрежет.

— Осколочный!

— Орудие заряжено!

— Огонь!

— Выстрел!

Грохот орудия. Снаряд взорвался под окном третьего этажа, снеся несколько метров кирпичной кладки.

— Еще назад! Что ты встал? Е…. твою мать!

— Не получается, сзади что-то мешает, — в отчаянье выкрикнул Сергей.

— Ладно, только не срать парни! Серега, видишь, наши отходят, давай за ними. Прикрываем. Андрюха долбани по той «Свечке». Заряжай!

— Готово!

— Огонь!

— Выстрел! — через несколько секунд, фугасный снаряд смел половину этажа, откуда велся огонь.

Серега видел, как яростно огрызаясь, танки взвода начали отход. Мелькнула БМП, которая, задрав пушку вверх, поливала огнем верхние этажи. Перед танком снова, что-то взорвалось. Не став дальше испытывать судьбу, врубил сразу третью и нажал на газ. Кроша гусеницами битый кирпич, танк, взревев двигателем, рванул вперед. Развернувшись влево, вслед отходящему взводу, врубил четвертую. Выскочили!

«[Савин] Рядом, рядом проходит… Султана, Султана техника… техника!

— [11-й, не Пуликовский] Я понял, я понял, я понял!

— [Савин]…Прием!

— [11-й, не Пуликовский] Где они выходят… на тебя… султановская техника… где, где, где выходят на тебя, прием?

— [Савин] Мимо прошла, б. дь — повернула вправо… ко мне подошла, повернула вправо, куда-то ушла, бл. дь.»

Комбриг в горячке боя перепутал подразделения, думая, что колонна принадлежит 81Мсп.

Спина была мокрой, ручейки горячего пота стекали по вискам. Глянул на приборы, вроде все в порядке. «Блин, а крепкая машина» — Сергей облегченно выдохнул. Вернулись к стоящей вдоль улицы колонне, над которой уже поднимались клубы черного дыма. Колонну жгли. В закопченный триплекс увидел танк Егора, на котором отсутствовал фальшборт на правой передней стороне корпуса.

— Ротный сказал, сейчас снова идем. Серега на первом повороте, налево, потом сразу направо. Попробуем зайти сзади. Понял? — в наушниках раздавалось тяжелое дыхание лейтенанта.

— Понял, — глубоко вздохнув, ответил Серега.

Танки, развернувшись, снова пошли вперед, свернули налево. Проехав еще метров сорок, повернули на право. И сразу оказались в аду, попав под сосредоточенный огонь боевиков.

Плотность огня, по бронетехнике, была чрезвычайно высока. На каждую машину приходилось от пяти до десяти попаданий. Гранатометчики били с крыш и верхних этажей, подвальные помещения были превращены в ДОТы. Автоматчики и пулеметчики отсекли от танков пехоту, снайпера дудаевцев на выбор били офицеров и прапорщиков, добивали раненых. Расстреливали, покидающих подбитые танки и БМП, членов экипажей. Это был шквал огня, от которого нельзя было скрыться. Солдаты метались под перекрестным огнем, нигде не находя укрытия.

Гибли целыми отделениями. Гибли, но продолжали сражаться. Никогда еще в новой России не было так много примеров массового героизма ее сыновей. Захлебываясь в собственной крови, солдаты и офицеры дрались отчаянно. Будучи неоднократно ранеными, до конца отстреливались, последними патронами. Пылающие как факелы, БМП продолжали вести огонь. В огне, от которого горела сталь и от боевых машин летели искры, заживо горящие в их чреве люди, пытались помочь своим — пока еще живым товарищам. Дух героических предков, даже в это смутное и лишенное всяческих идеалов время, продолжал жить в каждом русском солдате.

Воспоминания очевидца:

«Через некоторое время у танкистов что-то не сложилось, и они с ротным вернулись к нам. По всей видимости, было принято решение: обойти боевиков, которые их так тщетно донимали, с другой стороны.

Поступила команда: «по машинам». Ромашка залез к себе, а Давлет и еще несколько бойцов (с других экипажей) сели на броню сверху.

Колона (только бронегруппа, без колесной техники) сорвалась с места очень быстро, и свернула влево на первой улице (Комсомольская), на первом же перекрестке — вправо (Рабочую), и тут же встала, так как получила шквальный огонь из гранатометов».

Прикрывая друг друга броней и огнем пушек, танкисты вели ожесточенную схватку. Несколько боевых машин пехоты, вертелись между бронированными тушами танков, изрыгавших из себя пламя и килограммы смертоносной стали.

Обгоняя танк Сергея, кокетливо виляя кормой, маневрируя, одна из БМП попыталась выскочить из этого ада. Ее пушка выплевывала снаряд за снарядом по окнам, из которых летела смерть. Сергей увидел, как граната ударила БМП, в борт слева. Подбитую машину развернуло. И тут же в нее попало еще две гранаты. Боевая машина, подпрыгнув, вспыхнула как ведро с бензином. Люки десанта открылись и из них посыпались пылающие комки. Сергей не сразу понял, что это горящие люди. Солдаты катались по земле, в попытке сбить пламя с одежды. Краем глаза увидел танк Егора, который вел частый огонь, прикрывая корпусом жарко пылавшую БМП. По его броне уже бегали языки пламени, облизывая башню. Заметил, как две гранаты попали в танк. Одна сверху в МТО, вторая встык башни и подбашенного листа. И третья. Третья попала в корпус, в месте, где отсутствовала секция фальшборта. Между четвертым и пятым катками. Танк Егора как-то клюнул и…