Гильзы на скалах - [17]

МТЛБ взревев двигателем, рванула вперед. Начало трясти, Серега снова начал стонать.

— Терпи парень, терпи. Доедем без приключений — помогут, — кто-то сказал Сергею.

Внутри машины тускло горела лампочка освещения. Пахло соляркой, порохом и кровью. Вокруг находилось много перевязанных и окровавленных людей. В свете лампы их лица, были похожи на лица покойников. Стоял, приглушенный работающим двигателем, стон. Кто-то ругался.

— Блин, страна дураков! Повоевать захотелось!? Повоевали. Полководцы хреновы. Грачеву, наверное, лавры Жукова спать не давали. Падла!

— Заткнись, без твоих соплей тошно! — прерывая первого, сказал кто-то.

— Что заткнись? Я что не прав? Полком ВДВ Грозный возьму! Так, кажется, он говорил. И что? Валяются сейчас три сотни пацанов у вокзала. А дома их мамы ждут. А Паша им: «С Новым годом, дорогие мамаши! А это Вам подарочек, ящик цинковый! А что в нем? Да так, сыночек Ваш. Ничего, что он мертвый? Ну, вот и ладненько. Поздравляю!»

— Прав, конечно. Но после драки кулаками не машут — и снова стало тихо.

МТЛБ резко затормозила. Раненые застонали. На улице раздался выстрел и крик: «Куда прешь падло, людей подавишь!»

— У меня раненые, с вокзала, и еще по дороге насобирали, — жалобно оправдывался водитель.

— Раненые? Сейчас посмотрим. — задняя дверь машины распахнулась и по глазам ударил свет фонарика.

— Что пялишься? Не видно, что полно трехсотых? — злобно спросил тот, кто ругал Грачева.

— Да кто вас знает? Может тут «чехов» полна коробочка. Эй, пропустите машину! Свои! — и дверь захлопнулась.

МТЛБ снова тронулась. Через минут пятнадцать, пропетляв, она остановилась возле мобильного госпиталя. Началась разгрузка.

В помещении стоял жуткий запах свежей крови и жареного мяса. Раздавались стоны и мат. Уже несколько суток врачи, без отдыха, обрабатывали раненых. На входе стоял человек, занимавшийся сортировкой. Посмотрев на Сергея, сказал: «Сразу на стол» Спустя несколько минут, Сергей уже лежал на операционном столе. Женщина медсестра, разрезав, сняла с него одежду. Подошел мужчина в маске, с красными от недосыпания глазами. Посмотрел на Сергея. Покачал головой.

— Очень тяжелый. Уже вторые сутки все везут и везут. И все тяжелые. — услышал Сергей слова женщины.

— Да парнишка, досталось тебе. Ну, ничего, сейчас попробуем помочь — сказал хирург.

— Что нужно доктор? — снова спросила сестра.

— Как обычно. Сначала наркоз. Как же тебя угораздило? — обращаясь к раненому, спросил врач.

— Граната, — прошептал Сергей сухими губами.

— Как это произошло?

— Сам.

— Сам? — удивился врач.

— Сам, — подтвердил Сергей. Ему на лицо положили маску. В мозгу пошли зеленоватые круги, и Сергей отключился.

Внезапно для самого себя, он очнулся. Сначала Сергей просто лежал с закрытыми глазами и слушал. К запаху лекарств и хлорки примешивался запах мясного бульона, чая и свежей выпечки. Негромко тарахтел телевизор, передавали прогноз погоды. Рядом с Сергеем кто-то ел. Женщина говорила: «Ну, еще ложечку, сыночек. Последнюю» Мужской бас, перебивая женщину, проговорил: «Крайнюю. Не последнюю, а крайнюю» Слышалась негромкая беседа. Двое мужчин разговаривали о том, где каждый из них получил ранение. «Я, наверное, в госпитале», — мелькнула догадка в голове Сергея. И он сразу вспомнил трассеры в ночном небе, горящий танк, разорванное тело наводчика, боевика с гранатометом, гранату и лицо врача из мобильного госпиталя. «Я живой!» — выстрелило в мозгу. Вдруг, раздался звон гитарных струн и красивый, мягкий, но сильный мужской голос запел. Песня показалась Сергею знакомой, и он стал слушать, пытаясь вспомнить, откуда он ее знает.

Снова с гор, принес прохладу — вольный ветер,

Разорвав на низком небе облака.

Снова долг толкает в спину, и жизнь хорошая не светит.

И снова смерть в затылок дышит, как всегда.

Друг мой Славка, вновь, свой вертолет поднимет.

Снова жизнь на кон поставим, как пятак!

Вновь летим к чужой беде, в ущелья древнего Памира.

Таджикистан, ну что с тобою, что не так?

Пусть говорят, о нас с тобой, что не нужны мы здесь ничуть.

Пусть мы заброшены судьбой, на этот полный горя путь.

Настанет день и станет ясно, что мы старались здесь не зря.

И пусть нас вспомнит эта древняя земля.

Сергей вспомнил эту песню. Брат Павел, придя из армии, привез кассету с записями солдатских песен, эта песня была на той кассете. Павел служил в морской пехоте Северного флота и очень любил с теплотой вспоминать о службе. Эта кассета была частью его воспоминаний. Память напомнила Сергею слова, и он начал тихо подпевать. Присутствующие вскинули глаза, на молчавшего до этого и лежавшего без сознания Сергея. Но гитарист не остановился. Так вдвоем, они пропели второй куплет.

Дай нам Бог, все сделать здесь, во имя мира!

И верни наш вертолет, живым опять.

Где-то снова смерть нас ждет, в ущельях древнего Памира.

Но есть дела и ей придется подождать.

Как заставить, прекратить все слезы литься?

Как собрать страну, разбитую в куски?

Как заставить павших встать? И как заставить сердце биться?

И как не взвыть, от этой боли и тоски?

Пусть на плече Российский флаг — добавит мужества и сил!

Дай Бог, чтоб в этих злых горах, никто голов не положил!