Гильотина для бесов - [16]
3) НКВД СССР провести ревизию осужденных и арестованных граждан по делам, связанным с богослужительской деятельностью. Освободить из-под стражи и заменить наказание на не связанное с лишением свободы осужденным по указанным мотивам, если деятельность этих граждан не нанесла вреда советской власти.
4) Вопросы о судьбе верующих, находящихся под стражей и в тюрьмах, принадлежащих иным конфессиям, ЦК вынесет решение дополнительно.
Секретарь ЦК И.Сталин»
(Цитируется по: «ЭГ» №50/271).
Ох, и не любят демократы таких документов! Где тут «культ личности»? Где «патология»? Да не в защиту Сталина такие документы надо публиковать, а ради исторической правды – она важнее репутации любого вождя. Иначе мы и наши дети таких дров наломаем! Ведь с точки зрения государства как единого живого организма это было еще вчера, а не десятки лет назад. Тут время слишком условная единица измерения... Личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти.
Старая партийная крыса А. Яковлев в одном из телевизионных интервью 1999 г. заявит, что «с точки зрения закона, и Ежов, и Ягода были невиновны». Неуважаемый Яковлев, с точки зрения вашего закона невиновна вся «ленинская гвардия». Берия многих «политических деятелей» расстреляет за реально совершенные преступления. Большинство сотрудников НКВД, которых поставил на должность Берия, после 1953 г. будут репрессированы вместе со своим шефом и расстреляны. Среди них будет множество профессионалов высокого класса. Хрущевская «оттепель» нанесла такой же урон системе НКВД, как и горбачевско-ельцинская перестройка КГБ. Заметим, что Хрущев – выдвиженец Кагановича, а Горбачев – выдвиженец Андропова. И тот, и другой знали, на кого поставить, чтобы дать простор силам разрушения. Самовлюбленные и ограниченные лакеи, вознесенные на вершину власти, опаснее любого «тирана».
В воспоминаниях коллег Берия предстает трудолюбивым чиновником, ставящим интересы государства, в его понимании, в основу смысла своей жизни. Безусловно, специфика профессии не могла не наложить свой отпечаток на его личность. Не зря существует мнение, что со временем человек уподобляется тому, с кем борется. Берия с детства мечтал стать архитектором и сделал в этом направление шаг, окончив весной 19-го года с отличием Бакинское механико-строительное училище, и получил диплом техника-строителя. Но судьба распорядилась иначе: ему уготовано было стать архитектором самой мощной государственной системы защиты и наказания – НКВД. Я не испытываю особых симпатий к Берии, мне не нравится, что нерусский человек возглавлял столь важную для государства структуру. Но я уважаю кадровый выбор Сталина. Возможно, он руководствовался тем, что хорошо знал психологию русских, не способных на абсолютную безжалостность даже по отношению к врагам, тем более – идеологическим.
Часто упоминающееся в приговорах слово «расстрел» в те времена было «модным», основу этой моды заложил еще Дзержинский. Вот как кратко выразил суть времени еврейский поэт Эдуард Багрицкий, восхищенный своим соплеменником Дзержинским. «Если он скажет: «Солги!» – солги, и если он скажет: «Убей!» – убей». Так что Берия в сравнении с основоположником ЧК был просто либералом, утруждая себя расследованиями и открытыми судебными процессами. Интересно, что сын Э. Багрицкого, Всеволод, подражая папе в служении сильным, поддержит репрессии и напишет в 1938 г.:
Какое время! Какие дни!
Нас громят или мы громим?
Я Вас спрошу.
И ответите Вы:
«Мы побеждаем,
Мы правы».
Но где ни взглянешь – враги, враги...
Куда ни пойдешь – враги.
Если почитать поэтические откровения тех лет, то обнаружим, что еврейские литераторы прямо-таки подобострастно служили режиму Сталина, который они же сегодня называют «антисемитским». Вот перлы из книги 1939 г. «Радостный край» поэта Арона Кропштейна:
И, притаившись среди нас, шпионы,
Бледнея, слушали слова его.
Ведь ждал их гнев суровый, непреклонный,
Великого народа торжество.
Их вырвали, как вырывают с поля
Побеги чуждых, злобных сорняков.
О, Сталина незыблемая воля,
Присяга партии большевиков.
Вот уж где можно сказать: «Загадочная еврейская душа». Чего в ней больше: мазохизма или садизма? И с какой настойчивостью они пытаются приписать эти качества русской душе!
Вернемся к недоумениям «ленинской гвардии» перед лицом неотвратимо вершившегося суда.
«Председателю Совета Народных Комиссаров
И.В. Сталину
от бывшего депутата Верховного Совета СССР
от Марийской республики Пикиной В.Ф.
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА
Считаю своим долгом довести до Вашего сведения о том, что я видела за два с половиной года непосредственно своими глазами... Органами НКВД и, в частности, Особым совещанием, допущены ошибки, в результате чего многие честные, преданные партии, Родине людей пострадали... Враги народа, пробравшиеся в органы НКВД, приложили свою руку с целью перебить большевистские кадры и вызвать искусственное недовольство Советской властью. (1941)» (Д. Полякова, В. Хорунжий. «Совесть моя чиста...». «Комсомольская правда» от 17 марта 1988 г. Выделено мной. – Р.П.).
Товарищ бывший секретарь ЦК ВЛКСМ Пикина глубоко заблуждалась: народ искренне поддерживал судебные процессы над «троцкистами» и действительно «врагами народа», которые еще вчера купались в его крови.
Тайны человеческой психики существовали и будут существовать вечно, как тайны великой вселенной и мироздания. Каждое приближение к разгадке явление такого порядка, всегда порождает новые вопросы…
Большинству читателей Роман Перин известен как публицист и политолог. Этот роман он писал долгих семь лет. В основу романа положены драматические события 1985–2005 гг., эзотерический смысл которых раскрывает автор. Роман повествует о сложном жизненном пути героев в условиях распада страны и борьбы за власть обезумевших кланов. Любовь и обращение к древним истокам мировосприятия предков, дарят героям романа новый смысл жизни… Некоторые главы романа, начиная с 2003 года, увидели свет в газетах «За Русское Дело» и «Потаённое», были размещены на сайтах в Интернете как отрывки из неопубликованного романа «Слуги безумия».
В книге приводятся свидетельства очевидца переговоров, происходивших в 1995 году в американском городе Дейтоне и положивших конец гражданской войне в Боснии и Герцеговине и первому этапу югославского кризиса (1991−2001). Заключенный в Дейтоне мир стал важным рубежом для сербов, хорватов и бошняков (боснийских мусульман), для постюгославских государств, всего балканского региона, Европы и мира в целом. Книга является ценным источником для понимания позиции руководства СРЮ/Сербии в тот период и сложных процессов, повлиявших на складывание новой системы международной безопасности.
Эта книга рассказывает об эволюции денег. Живые деньги, деньги-товары, шоколадные деньги, железные, бумажные, пластиковые деньги. Как и зачем они были придуманы, как изменялись с течением времени, что делали с ними люди и что они в итоге сделали с людьми?
Говорят, что аннотация – визитная карточка книги. Не имея оснований не соглашаться с таким утверждением, изложим кратко отличительные особенности книги. В третьем томе «Окрика памяти», как и в предыдущих двух, изданных в 2000 – 2001 годах, автор делится с читателем своими изысканиями по истории науки и техники Зауралья. Не забыта галерея высокоодаренных людей, способных упорно трудиться вне зависимости от трудностей обстановки и обстоятельств их пребывания в ту или иную историческую эпоху. Тематика повествования включает малоизвестные материалы о замечательных инженерах, ученых, архитекторах и предпринимателях минувших веков, оставивших своей яркой деятельностью памятный след в прошлые времена.
Во второй книге краеведческих очерков, сохранившей, вслед за первой, свое название «Окрик памяти», освещается история радио и телевидения в нашем крае, рассказывается о замечательных инженерах-земляках; строителях речных кораблей и железнодорожных мостов; электриках, механиках и геологах: о создателях атомных ледоколов и первой в мире атомной электростанции в Обнинске; о конструкторах самолетов – авторах «летающих танков» и реактивных истребителей. Содержатся сведения о сибирских исследователях космоса, о редких находках старой бытовой техники на чердаках и в сараях, об экспозициях музея истории науки и техники Зауралья.
Книга содержит воспоминания Т. С. Ступниковой, которая работала синхронным переводчиком на Нюрнбергском процессе и была непосредственной свидетельницей этого уникального события. Книга написана живо и остро, содержит бесценные факты, которые невозможно почерпнуть из официальных документов и хроник, и будет, несомненно, интересна как профессиональным историкам, так и самой широкой читательской аудитории.
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.