Гидеон из Девятого дома - [104]
А потом Гидеон не смогла больше ждать. Она открыла дверь и вошла. И обнаружила, что Пеллеамена и Приамхак свисают со стропил, багровые и совершенно мертвые. Мортус из Девятого дома, их огромный и печальный рыцарь, болтался между ними и хрипел.
И она увидела Харроу, державшую невостребованную веревку и бродящую между стульев, которые ее родители опрокинули. Глаза у нее были черные, как потухшие уголья.
Харроу посмотрела на нее. Она посмотрела на Харроу. И с тех пор ничего не наладилось. Никогда.
– Мне было одиннадцать, – сказала Гидеон, – и вся эта история до сих пор меня бесит.
Паламед ничего не сказал. Он сидел и слушал так сосредоточенно, будто она описывала новую неромантическую теорему. Импровизированная исповедь вовсе не помогла Гидеон очиститься душой, наоборот: она чувствовала себя грязной, гадкой, а еще совершенно голой. Как будто она разодрала себе грудь и позволила Паламеду посмотреть, что у нее внутри. Какая она дрянь, вся, от макушки до пят. Она полна грязи и пыльной мерзости. С одиннадцати лет полна, с тех пор как осознала, что, оставаясь верной Девятому дому, она от этой грязи не избавится.
Гидеон сделала глубокий вдох, потом еще один.
– Харроу хочет быть ликтором, – сказала она, – она сделает все, лишь бы стать ликтором. Она бы с легкостью убила рыцаря Дульсинеи, если бы решила, что это поможет ей стать ликтором. Ничто другое не имеет для нее значения. Теперь я это знаю. За последние пару дней я иногда думала…
Гидеон не закончила фразу, хотя имела в виду: «что она научилась думать не только об этом».
– Ты же и без меня понимаешь, – очень осторожно сказал Паламед, – что одиннадцатилетняя девочка никак не может нести ответственность за самоубийство трех взрослых людей?
– Разумеется, я несу ответственность, – с отвращением сказала Гидеон, – я в этом виновата.
– Да, – согласился Паламед, – если бы ты не рассказала родителям Харроу о двери, они бы не приняли решения покончить с собой. Ты, безусловно, стала причиной. Но причинность – это довольно бессмысленная концепция. Решение встать с утра, решение позавтракать горячей едой или холодной, решение сделать что-то на тридцать секунд быстрее или медленнее… все эти решения могут стать причиной для разных событий. Это не налагает на тебя ответственность. А вот тебе моя ответная исповедь: я убил Магнуса и Абигейл.
Гидеон заморгала.
– Если бы в то мгновение, когда я сошел с шаттла, – безмятежно продолжил вдруг вскрывшийся двойной убийца, – я бы схватил кинжал Кам и перерезал Учителю горло, ликторское испытание не началось бы. Поднялся бы шум, прибыла бы Когорта, меня бы увезли, а всех остальных отправили бы по домам. Но Учителя я не убил, испытание началось и привело к смерти Магнуса Куинна и Абигейл Пент. Значит, я это сделал. Это моя вина. Пожалуйста, пусть в камере будут бумага и ручка, я начну писать мемуары.
Гидеон еще поморгала.
– Ну уж нет. Это глупо, это совсем другое.
– А чем? – спросил некромант. – Мы оба приняли решения, которые привели к неприятным последствиям.
Она потерла переносицу.
– Октакисерон говорит, что вы любите играть словами.
– Восьмой дом полагает, что существует правильное и неправильное, – устало сказал Паламед, – и что из-за ряда счастливых совпадений они всегда оказываются правы. Смотри, Нав. Ты заложила свою давнюю соперницу, и у нее теперь проблемы. Ты не убивала ее родителей, и она не должна тебя ненавидеть, и ты не должна себя ненавидеть.
Он смотрел на нее сквозь очки.
– Эй, – вяло запротестовала она, – я себя не ненавижу.
– Доказательства выше показаний.
Неуклюже и даже грубо он взял ее за руку и слегка сжал. Оба очевидно смутились, но Гидеон не стала убирать руку. Вместо этого она свободной рукой порылась в кармане рясы и отдала Паламеду мятый обрывок бумаги, который мучил ее столько времени. Он расправил листок и прочитал. Никак не отреагировал. Она сдавила его руку – то ли клятва, то ли угроза.
– Это из ликторской лаборатории, – наконец сказал он. – Да?
– Да, – призналась она. – Это ведь… настоящее?
– Записке примерно десять тысяч лет, если ты об этом.
– Не совсем. Короче… что за хрень?
– Это и есть основной вопрос, – согласился он и снова посмотрел на записку. – Я могу ее забрать и как следует изучить?
– Только никому не показывай, – предупредила Гидеон, сама не зная почему. Собственное имя на древнем листке почему-то казалось ей не менее опасным, чем граната с выдернутой чекой. – Серьезно. Это строго между нами.
– Клянусь своим рыцарем.
– И ей тоже не показывай!
Их прервал стук в дверь – шесть коротких ударов, а за ними шесть длинных. Оба вскочили раздвинуть сложную систему засовов. В комнату вошла Камилла. С ней, прямая и спокойная, шла Харроу. На один неловкий момент Гидеон показалось, что они держатся за руки и что сегодня просто случилась эпидемия междомовых контактов, но тут она поняла, что у девушек скованы запястья. Камилла была совсем не дура. История о том, как она приковала к себе Харроу, когда-нибудь станет страшной сказкой.
Гидеон не посмотрела на нее, а Харроу не посмотрела на Гидеон. Гидеон очень медленно положила руку на рукоять рапиры, но напрасно. Харроу смотрела на Паламеда.
Она ответила на зов Императора. Она прибыла к нему со своим искусством, своим умом и своим единственным другом. Победа обратила ее мир в пепел. История некромантки Харроу из Девятого дома превращается в умопомрачительную шкатулку-головоломку, полную тайн, убийств, магии и хаоса. В залах дворца Императора Неумирающего все не так, как кажется, а судьба галактики возложена на плечи одной женщины.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Сбежав с планеты «Сохранения», Киллербот надеется обрести свободу от запрограммированных в нем обязательств перед людьми. Но, как обычно, что-то идет не так, и андроид снова вмешивается в разборки между корпорациями и бывшими клиентами. Занимаясь просмотром сериалов и самоанализом, он летит на планету Майлу, чтобы добыть информацию о давних врагах. И пускай люди вызывают у него недоумение и неприязнь, Киллербот начинает понимать, что есть и те, кого можно назвать друзьями. Новая встреча с обаятельным андроидом Киллерботом в продолжении «Отказа всех систем» Марты Уэллс!
Сирота Рин торгует зельями в лавке приемных родителей. Суровая жизнь обещает стать кошмаром, ведь Рин предстоит неравный брак. Единственный шанс избежать этой участи — сдать экзамен в военную академию Синегарда. Но достижение цели оказывается лишь началом в цепи испытаний.Федерация Муген развязала войну, и Рин придется забыть о перенесенных унижениях, сражаясь плечом к плечу с обидчиками, попробовать на вкус предательство и сделать выбор — остаться ли человеком, или стать шаманом — проводником жестокого бога.
В далеком корпоративном будущем каждая космическая экспедиция обязана получить от Компании разрешение, снаряжение и специальных охранных андроидов. Но в условиях реальной экономики безопасность – не самое главное. На далекой планете команда ученых проводит исследования, а их охраняет мыслящий андроид Компании. После того как он «хакнул» свой модуль управления, он получил свободу и стал называть себя Киллерботом. Люди его не интересуют и все, что он действительно хочет, – это смотреть в одиночестве скачанную медиатеку с 35 000 часов кинофильмов и сериалов.
Боб Йоханссон – инженер и фанат вселенной «Звездного пути» – заключает договор с криокомпанией, которая обязуется сохранить его мозг после смерти и подарить новую жизнь, когда наука достигнет достаточного прогресса. Но Боб и предположить не мог, в какой переделке окажется, очнувшись через 117 лет. Америкой управляет религия, криокомпания обанкротилась и продала своих замороженных «клиентов» на аукционе. Теперь Боб – «репликант», копия, оцифрованная личность, не имеющая тела. Чтобы не стать «мозгом мусоровоза», Боб на полную использует чувство юмора, знания и изобретательность.