Гид - [17]
Как-то подростком, еще в деревне, на чердаке нашел он книгу с картинками. Там был нарисован чудной человек в длинном плаще, в шлеме с рожками, такой пес-рыцарь. А перед ним босоногий конопатый мальчишка, вроде отрока Варфоломея, будущего святого Сергия, его лик висел у матери в избе. “Чего ты хочешь? – спрашивал у отрока пес-рыцарь. – Быть всегда любимым женщинами или иметь вечную энергию, когда не знаешь устали?” Вот бы мне такой выбор, подумал маленький Вова, я бы выбрал. Зачем мне любовь женщин? Я бы выбрал вечную энергию и бесконечную славу. А женщины сами придут. И вот странно: то, о чем он мечтал, он получил. И славу, и вечную энергию, только женщины его не любили, они спали с ним за его славу и энергию, но не любили. Его последний брак случился перед эмиграцией.
Это с его стороны была огромная любовь, как определял такую ситуацию известный всей гуманитарной Москве профессор Р. Б. Нович. Алена была младше его почти на тридцать лет. Он только что выпустил на Западе свою первую книгу и догадывался, что она с ним по заданию. Но хотел ее, как оголодавший мальчишка, и все прощал ей, даже когда они оказались на Западе, в Германии, и он упивался сотнями интервью, телевизионных и радиопрограмм, когда к нему стали ездить эмигрантские знаменитости и приезжали пианисты, которые играли в его новом доме музыку, которую он не понимал, привыкши к деревенским и городским похабным частушкам. И вдруг она, эта Алена, которую он полюбил за юность и простоту, ушла от него с одним из посещавших их эмигрантов. Нездешние силы не помогали, а земные не сразу спохватились. Он запил, перестал давать интервью, это не понравилось московским специалистам, которые выпускали его как борца с режимом, и потому супруга была ему возвращена. Он все понимал, но энергии было столько, что хватило и на изменившую ему жену. Алена научилась водить машину, выучила немецкий, что ж, таково было задание, а она была женщина послушная. Служила ему переводчицей, вела его издательские дела, ему оставалось только клеветать. В подвале был оборудован кабинет. Новых авторов он читать не хотел. У него была простая задача – вылить все раздражение, которое он накопил, на власть. Тем более, что те, кто его выпустил, ему это разрешали и даже поощряли. В подвале был туалет, ванна, книжные полки. Да, пожалуй, несмотря на суету вокруг его имени некоторых западных структур, это было самое спокойное время в его жизни.
С другими женщинами все было нормально. Все мечтали заполучить знаменитость к себе в постель. Он пользовался этим, но в меру.
Некогда было. Да теперь ни одной женщине и верить нельзя. Не поймешь, с кем она в постель ложится, с ним, Вовой, или со всемирной знаменитостью – самим Борзиковым. А потом дети… Дети были и от двух первых жен. Но те так и остались в России. А дети от Алены на Западе укоренились, на них Борзиков часть своей собственности отписал. Не думал он, когда марксистскую философию сдавал, что Маркс так прав окажется в том, что собственность и в самом деле держит сильнее родственных связей. Конечно, он был не Рокфеллер. Но кое-какая недвижимость у него имелась. Сын давно уж собственным бизнесом обзавелся – это в двадцать-то два года. И неплохо зарабатывал.
Амбиций, как у отца, у него и в помине не было. Правда, что важно, бумагу у нотариуса, что первоначальный капитал, который ему ссудил
Борзиков, он вернет со временем с процентами, они подписали. С сыном все понятно было. Алене еще сорока не стукнуло, а выглядела на тридцать, несмотря на трех детей. Дочка в семнадцать лет замуж за
“нового русского” вышла, жила теперь в Стокгольме, даже одну из книг отца профинансировала. В третьем ребенке он, однако, себя не узнавал. На мать девочка была похожа и еще на кого-то, но своих черт он в ней не находил. “Кто же отец Алины?” – вопрос этот задавал он себе не раз. Но узнать не мог. И родилась-то она вскоре после очередного Алениного загула. Алена клялась, что – его: “Просто ты тогда пил много и не заметил, как я вернулась, пыталась нашу семейную жизнь наладить. Ты меня ночью любил, а по утрам убить грозился. Буянил. Пришлось мне снова уйти. А вернулась, потому что ребенок в родном месте должен на свет появиться”. Врала она. А не докажешь. Лучше верить…
Но вернемся к нашим баранам, думал он. На кого здесь, в зале, можно положиться? Кто не сразу продаст? Вот великий философ Дегай, который придумал хитрую систему по искоренению философии. Всюду пустячок нужен. Человек учиться не любит, его заставлять надо, вот отменить обязательные аспирантские экзамены по философии, глядишь, и философию упразднят. А кому нужно, чтоб умы развивались, от таких одни насмешки. Сталин ошибался, думая, что можно подвластную философию создать. Кретинов – можно и подхалимов – можно, которые эту философию будут обслуживать. Но тексты остаются, их-то и могут прочитать. Не кретины. Лучше вообще убрать. Хватит тех умов, что сейчас возле него собрались. Все-таки отчасти свободные. Правда,
Соломон Криница, человек очень публичный, не пришел. Зато обосновавшийся на Западе любимец немецких читателей Кумыс Толмасов, за которого писали его прозу в русских журналах, создавая национальные кадры, почтил неожиданно. Сидит, как генерал на свадьбе. Дурак надутый. А у Толмасова абсолютно звериный инстинкт: где прокол – никогда не покажется. Не случайно же умудрился проработать послом на Западе от государства Лабардан. На других сборищах его что-то не видно. Но Халдей Зыркин – тонкий политолог и с именем, даже в неких чинах, он только на мероприятия, обещающие долгосрочный успех, ходит. Может, еще и не провал? Или у него другие причины? С ним надо поговорить, чтоб он к Кореневу пригляделся.
В книге предпринята попытка демифологизации одного из крупнейших мыслителей России, пожалуй, с самой трагической судьбой. Власть подарила ему 20 лет Сибири вдали не только от книг и литературной жизни, но вдали от просто развитых людей. Из реформатора и постепеновца, блистательного мыслителя, вернувшего России идеи христианства, в обличье современного ему позитивизма, что мало кем было увидено, литератора, вызвавшего к жизни в России идеологический роман, по мысли Бахтина, человека, ни разу не унизившегося до просьб о помиловании, с невероятным чувством личного достоинства (а это неприемлемо при любом автократическом режиме), – власть создала фантом революционера, что способствовало развитию тех сил, против которых выступал Чернышевский.
Проблема гуманитарного знания – в центре внимания конференции, проходившей в ноябре 2013 года в рамках Юбилейной выставки ИНИОН РАН.В данном издании рассматривается комплекс проблем, представленных в докладах отечественных и зарубежных ученых: роль гуманитарного знания в современном мире, специфика гуманитарного знания, миссия и стратегия современной философии, теория и методология когнитивной истории, философский универсализм и многообразие культурных миров, многообразие методов исследования и познания мира человека, миф и реальность русской культуры, проблемы российской интеллигенции.
Роман, написанный в 1986 г. и опубликованный впервые в 1990 г., был замечен читающей публикой в России и Западной Европе. Зло приходит к нам, а спокойный, обывательский мир хоть и видит его, но не может поверить, что безусловное зло и в самом деле возможно.Первое отдельное издание романа выходит под присмотром автора.
Здесь исследуется одна из коренных проблем отечественной литературы и философии 19 века «о выживании свободной личности» - о выживании в условиях самодержавного произвола, общественной дряблости, правового нигилизма и народного бескультурья.
Роман «Победитель крыс» — одно из произведений Владимира Кантора, доктора философских наук, автора романов «Два дома», «Крокодил», сборника повестей и рассказов «Историческая справка», а также нескольких книг по истории литературы и философии.То, что происходит в этой книге, — сон или явь? Или этот фантастический мир оборотней-крыс, подчинивших себе людей, просто бред больного подростка? Это уже решать читателю. Имеет ли отношение к нашей жизни борьба добра и зла, победа верности, чести, веры в себя? Наверное, поэтому автор и избрал жанр сказки — ведь только в сказке всегда побеждает добро.Роман лежит в русле традиций русской психологической прозы.
В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.
На улицах Каракаса, в Венесуэле, царит все больший хаос. На площадях «самого опасного города мира» гремят протесты, слезоточивый газ распыляют у правительственных зданий, а цены на товары первой необходимости безбожно растут. Некогда успешный по местным меркам сотрудник издательства Аделаида Фалькон теряет в этой анархии близких, а ее квартиру занимают мародеры, маскирующиеся под революционеров. Аделаида знает, что и ее жизнь в опасности. «В Каракасе наступит ночь» – леденящее душу напоминание о том, как быстро мир, который мы знаем, может рухнуть.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В тот день, когда в обычной старшей школе появилась Старгерл, жизнь шестнадцатилетнего Лео изменилась навсегда. Он уже не мог не думать об этой удивительной девушке. Она носила причудливые наряды, играла на гавайской гитаре, смеялась, когда никто не шутил, танцевала без музыки и повсюду таскала с собой ручную крысу. Старгерл считали странной, ею восхищались, ее ненавидели. Но, неожиданно ворвавшись в жизнь Лео, она так же внезапно исчезла. Сможет ли Лео когда-нибудь встретить ее и узнать, почему она пропала? Возможно, лучше услышать об этой истории от самой Старгерл?
Судьбы персонажей романа «Призрак Шекспира» отражают не такую уж давнюю, почти вчерашнюю нашу историю. Главные герои — люди так называемых свободных профессий. Это режиссеры, актеры, государственные служащие высшего ранга, военные. В этом театральном, немного маскарадном мире, провинциальном и столичном, бурлят неподдельные страсти, без которых жизнь не так интересна.