Гиброиды - [27]

Окончательно придя в себя, он понял, что лежит на холодном металлическом полу. Видимо, при ударе он соскользнул или скатился со спины матери, все-таки смягчившей удар и сохранившей ему жизнь. Над ним громоздились исковерканные переборки корабля, и сквозь трещину на потолке он видел кусок покрытого дымкой неба. В образовавшиеся от удара большие пробоины на стенах задувал холодный ветер, и видневшаяся земля была какая-то странная и почему-то белая. На белом фоне были хорошо видны копошащиеся вокруг темные фигурки. Вдруг в одном из проемов показался луч света, который, обшарив отсек, едва не дошел до него, но задержался на теле матери. Прячась от луча, он быстро подполз к матери, забрался под нее и замер, затаив дыхание.

Со всех сторон раздавались крики, которые, отражаясь от исковерканного металла, создавали невообразимую какофонию. Извалу не было необходимости напрягаться, чтобы понять, о чем шла речь. Основная мысль была четкой и выражала облегчение.

— Все в порядке, командир! Оно мертвое!

Раздался странный шаркающий звук и громко резонировавший на металле стук нескольких пар ног.

— Что это значит — оно мертвое? — ответил другой, привыкший командовать, человек. — Ты говоришь про взрослого извала? Эй, кто-нибудь! Посветите сюда.

— Вы что, думаете, что детеныш мог…

— Я должен быть уверен. И потом, этот детеныш не такой маленький. Наверное, фунтов пятьсот, и по мне — лучше встретить бенгальского тигра. — Несколько лучей фонариков методично шарили по всем закоулкам отсека. — Надеюсь, что ему еще не удалось отсюда выбраться. Здесь с десяток мест… Карлинг! Соберите двадцать человек по ту сторону и направьте лучи прожекторов на самый большой проем. Не забудьте осмотреть следы на снегу, прежде чем вы их затопчете! В чем дело, Дэниэлс?

Мозг человека излучал волну ужаса и отвращения.

— Это… Здесь Бренсон, сэр… Вернее, то, что от него осталось. Около лестницы.

В ту же секунду чувства этого человека в той или иной мере отразились в умах остальных. Им на смену пришли ожесточение и такая злоба, что маленький извал еще сильнее прижался к мертвому телу матери.

— Черт побери! — полная эмоций новая мысль. — Конечно, дурацкий поступок, но… Слушайте! А ведь по извалу видно, что он погиб не от удара. На нем от ожогов нет живого места! А прутья на клетке! — Затем последовало довольно точное описание всего, что произошло, сменившееся новой мыслью: — Конечно, если маленький извал оказался под ней, — и командор Макленнан закончил мысль, — он наверняка был раздавлен в лепешку. С другой стороны… Паркер!

— Да, сэр!

Странно, но ответ пришел не сразу, а только после того, как его зафиксировал мозг командора. Наверное, тот, кто отозвался, находился довольно далеко, и связь поддерживалась с помощью приборов. Извал знал, что это возможно.

— Подгони сюда свой катер и поставь его напротив самой большой пробоины. Зацепите извала за лапу петлей кабеля и переверните его. Карлинг, вы нашли какие-нибудь следы вокруг корабля?

— Нет, сэр.

— Значит, не исключено, что он все еще под матерью: живой или мертвый. Расставьте своих людей, чтобы перекрыть все проемы. Направьте сюда прожектор. Всем внимание! Если он появится, тут же стреляйте! Стрельба на поражение!

Детеныш осторожно повернулся в своем убежище. Его нос, почувствовав движение воздуха, уловил запах паленой плоти матери. Нахлынувшие воспоминания об огне и агонии заставили его содрогнуться. Он поборол страх и обдумал свое положение. В головах людей он видел картины кустов и деревьев. Это означало укрытие. Но, кроме того, там было что-то белое, яркое, как-то связанное с холодной липкой влажностью, затруднявшей передвижение. Это может задержать его, если каким-то чудом ему удастся вырваться. Снаружи было почти темно. Темнота была ему на руку.

Чуть приподняв нависающую складку кожи, он осторожно выглянул, чтобы осмотреться, и его надежды угасли. Местность вокруг корабля была абсолютно открытой. Отсек был хорошо освещен слепящим белым светом прожекторов, направленных в пробоины, и вокруг стояли люди с оружием в руках. Он оказался в западне, наглухо блокированной пятьюдесятью вооруженными профессионалами. Детеныш медленно опустил складку, чтобы отразившийся в трех глазах свет не выдал его. Его научила этому мать во время охоты в бескрайних лесах родной планеты, находившейся сейчас так далеко, что страшно было подумать.

Вдруг складки тела, в которых он прятался, начали двигаться и подниматься. В какое-то мгновение ему даже показалось, что его мать ожила, но, поняв в чем дело, он запаниковал. Они поворачивали ее! Он замер, почти ослепленный ярким светом, но в следующее мгновение вдруг опять стало темно, и он чуть не задохнулся от обрушившейся на него массы. Что-то, наверное, у них сорвалось, и, пока извал пытался отдышаться, вновь зазвучали нетерпеливые команды Макленнана.

— Паркер! Подгоните катер поближе и лучше укрепите петлю… Вот так. Попробуем еще раз.

Вновь огромное тело матери начало подниматься, и на этот раз — не сорвалось. Детеныш сжался, ожидая, что в любой момент люди заметят комок его тела, жавшийся к туше взрослого животного, и тогда наступит ужасная боль от безжалостного огня. Такого же, что сжег его мать, только многократно усиленного.