Гиброиды - [190]
“Откройте мне его!” Теперь стало ясно, что ему придется нападать, несмотря на антисвет. В этой ситуации рассчитывать можно только на мускулы и внезапность. А может, ему удастся заговорить Ханстона?
Но что за ирония судьбы? Ханстон и его технические эксперты правильно оценили характер реальной опасности, и вот сейчас, стоя перед человеком, одетым в комбинезон, спина и перед которого являлись трансмиттерами, он ничего не подозревал.
— Трансмиттеры действуют по принципу, — сказал он, — очень похожему на тот, по которому были созданы первые деллианские роботы, только здесь использованы другие, оригинальные компоненты. Конструкторы робота взяли электронный образ человека и из органической материи создали нечто такое, что должно было быть его точным дубликатом. Конечно, вкрались какие-то ошибки, так как деллиане никогда не были копиями настоящих людей, отмечались даже физические различия. Из этих различий родилась ненависть, которая в конце концов привела к резне “роботов” пятнадцать тысяч лет тому назад. Но это уже история. В настоящее время передатчики материи превращают тело в поток электронов, а затем воссоздают его, используя процесс реконструкции ткани. Процесс этот стал так же прост, как включение света и…
В этот момент Молтби начал атаку. Страх, что Ханстон будет целиться в его ноги, руки или голову, исчез, потому что в последнюю секунду тот заколебался, а значит — проиграл, как миллионы людей до него. Пистолет выстрелил, когда Молтби уже держал Ханстона за запястье. Выстрел пришелся в пол, не причинив ему никакого вреда. Через мгновение пистолет выпал из руки Ханстона и со звоном упал на палубу.
— Негодяй, — прохрипел, задыхаясь, Ханстон. — Ты знал, что я не выстрелю в наследного вождя гиброидов. Предатель…
Молтби, конечно, ничего подобного не знал, но не стал тратить время на решение этой загадки. Ханстон смолк, потому что Молтби сжал его голову, как в тисках, прижал к себе и начал пропихивать в трансмиттер на своей груди. Ханстон был так напуган этим, что в решающий момент прекратил сопротивление. Еще виднелась дергающаяся ступня Ханстона, а Молтби уже рвал застежки комбинезона. Потом он начал спускать его с себя, стараясь, чтобы поверхности трансмиттеров были, по возможности, обращены друг к другу.
С безумной быстротой он выскочил из комбинезона и, подбежав к пульту управления, направил антисвет на себя и внес с десяток других поправок в работу приборов и остального оборудования. Через минуту корабль принадлежал ему.
Оставалось сообщить руководителям трех группировок о своем решении. И оставалась… Глория.
Глава 23
Слушание дела с участием капитанов — членов совета “Звездного роя” состоялось на десятый день после захвата Молтби земного корабля. Перед этим, видимо, что-то случилось, потому что, когда он вошел в зал, Глория уже сидела там с каменным выражением лица, глядя прямо перед собой. Взглянув на нее, Молтби догадался, что она в последнюю минуту попыталась помешать проведению заседания и потерпела поражение.
Сев на место, указанное ему одним из офицеров, он стал ждать вызова. Он был слегка возбужден, но несчастным себя отнюдь не чувствовал. Он знал, что для победы ему потребуются веские аргументы. Однако ставка стоила тех усилий, которые он приложил и которые ему еще предстоит сделать.
Искоса он посмотрел на “ставку”, но тут же отвел глаза, встретившись с ее взглядом — холодным и неприступным. Она встала и, подойдя к нему, тихо сказала:
— Капитан Молтби, я прошу вас забрать свой иск.
— Ваше Превосходительство, — сказал Молтби, — вы нравитесь мне всегда: и когда сердитесь и когда… отдаетесь.
— Я никогда не прощу тебе этой вульгарщины! — гневно воскликнула она.
— Мне очень жаль, что вы считаете меня вульгарным. Так было не всегда, и вы прекрасно это знаете.
Она покраснела.
— Я не собираюсь вспоминать то, что мне сейчас неприятно, — жестко сказала она. — Если бы вы были джентльменом, то не добивались бы судебного разбирательства по такого рода делу.
— Надеюсь, — сказал Молтби, — вы по-прежнему будете считать меня джентльменом в общепринятом смысле этого слова. Но я не понимаю, какое это имеет отношение к нашим чувствам.
— Ни один джентльмен не требует от женщины любви, когда ему не отвечают взаимностью.
— Я хочу только восстановить естественное чувство, которое было уничтожено силой.
Испепеляя его взглядом, она сжимала кулаки, как будто собиралась его ударить.
— О проклятый космический крючкотвор! — воскликнула она. — Я жалею… жалею, что вообще пустила тебя в нашу библиотеку.
Молтби улыбнулся.
— Глория, дорогая, — сказал он доверительным тоном, — я слышал, что ты сама очень хороший знаток космического права. Готов с тобой поспорить…
— Я никогда не спорю, — надменно сказала она.
После всего происшедшего ее заявление выглядело настолько экстравагантным и несправедливым, что Молтби буквально онемел. Однако тут же улыбнулся еще шире.
— Моя дорогая, — сказал он, — я уверен, что ты обладаешь такими познаниями в юриспруденции, что выиграешь это дело. Я же хотел заключить пари о том, что в глубине души ты хочешь, чтобы выиграл я, и поэтому не воспользуешься своим решающим аргументом.
