Гибель Земли. Шпион с Марса - [5]
— Прочесть вслух! Вслух прочесть! — кричали некоторые.
Молодой человек, по виду рабочий, взобрался на стол и начал читать:
«Телеграмма из Нью-Йорка:
Сегодня открылся секретный доклад здешней государственной обсерватории! Крушение Земли 3-го сего августа! Неизбежна страшная катастрофа! Вероятная гибель всего существующего! Восстания среди населения! Осада Тамани-Голль! Разгром банков и магазинов! В Чикаго также революция! Всю ночь кровавый бой на улицах! Правительство бессильно! Война всех против всех!»
Словно горящие головни, перебрасываемые ветром со здания на здание, полетел над всеми головами крик:
«Война всех против всех!»
Поднялся невообразимый шум. Все теснились к оратору, обступая его; сжимались кулаки; крики гремели, перекатываясь, в обширном зале. Лучшие элементы бросились вон из зала.
Д-р Штейнвег стоял, не шевелясь и спокойно и твердо обводил глазами бушующую толпу.
Чья-то рука схватила его за плечо.
— Уйдем отсюда, дорогой друг! — обратился к нему старик директор. — Вы видите, что тут начинается! Тут единичное влияние бессильно! Глупая и безобразная случайность, — эти тревожные слухи из Америки непоправимо испортили все… Но быть может, вам все же удалось пробудить в душе некоторых чутко дремавшую совесть. Во всяком случае, теперь нам с вами тут делать нечего!
В общем настроении наступил резкий поворот. Тревожные вести становились все многочисленнее и чаще. Ожидание было еще жутче от того, что приближающегося врага еще не было видно из-за солнечных лучей, скрывавших его.
Современной цивилизации и культуре предстояло показать, сумела ли она переродить первобытные инстинкты человека, — и она показала свое позорное бессилие. Труд всюду замер, несмотря на все меры правительства, не останавливавшегося и перед насилием. Всюду царил мятеж. Люди метались в отчаянных поисках опасения, и одни создавали самые фантастические планы спасения, то ребячески неосуществимые, то заведомо шарлатанские, а другие слепо попадались на любую удочку. Воскресли самые дикие суеверия мрачнейших средневековых эпох, хотя и в современной форме, и религиозный экстаз овладел умами с эпидемической силой. «Армия спасения» развила необычайную деятельность. Страховые общества сулили за огромную плату полную безопасность в построенных ими воздушных аппаратах, наполненных чистым гелием и снабженных гондолами, непроницаемыми для воды и недоступными сотрясению…
13-го июля перед самым заходом солнца в Европе в первый раз показалась темная точка впереди слегка заволокнутого облаком солнца. Явление это могло бы быть принято за небольшое частичное затмение, но календари не говорили о предстоящем в этот день затмении.
Люди большими группами толпились на улице, указывая на маленькое круглое пятно. Ведь это и был он, страшный враг, разрушитель!
В уныние пришли и все те, кто еще утешал себя отрицанием самого существования этого злого врага. Сомнений больше не оставалось: он шел неумолимо и неуклонно, и с каждой секундой приближался к земле на двадцать миль!
И по мере того, как росло и увеличивалось пятно впереди солнечного диска, — росли, шагая гигантскими шагами, страх, тревога и отчаяние одних и безумный, безудержный дух разрушения у других.
23-го июля в 5 часов 34 минуты пополудни яркое солнце впервые совершенно скрылось на мгновение за темным диском «кометы».
III
В маленьком Тюрингенском городке Камбурге у открытого окна мезонина хорошенького дачного домика стояла в сумерках одинокая женская фигура, глядя вниз, на долину реки Сааля.
Не было уже в ее наружности обаяния первой юности, но лицо ее было необычайно привлекательно красивым контрастом больших голубых глаз и темно-каштановых волос, и во всей фигуре ее, окутанной мягкими складками белого платья, было столько одухотворенной красоты, — как будто отблеском внутреннего света была она вся озарена, — что нельзя было пройти мимо нее.
Равнодушным взглядом смотрела она на толпившихся на берегу Сааля людей, точно пригвожденных к Земле и не сводивших глаз с одной точки на небе. Высоко в ясной синеве висела большим темным шаром грозная комета, отчетливо видимая теперь, вследствие огромных размеров и казавшаяся теперь повисшей рядом с солнцем.
Ганна Родбах знала значение этого черного силуэта, но лично ей он не был страшен; ей он не враг, а скорее избавитель. Ее врагом была жизнь, та самая жизнь, за которую так крепко держались все и теперь изнывали от отчаяния и страха потерять ее, но которая для нее была только врагом, разрушившим ее лучшие надежды.
От грозной тени на небе мысли и мечты ее обратились к тому, кто избрал себе делом жизни изучение неба и его законов: к д-ру Штейнвегу, к той невозвратной поре, когда он еще был для нее Эрвином, ее первой и единственной молодой любовью…
Быть может, и он в эту самую минуту смотрит — пытливым глазом ученого — вверх на небесное пятно… О, сколько он рассказал бы ей теперь, если бы они гуляли рядом, как когда-то, больше пятнадцати лет тому назад, под усеянным звездами небом по родным лугам!..
Невозвратное прошлое!.. Теперь она понимает, что оба они не были виноваты в происшедшем между ними разрыве. Жизнь оказалась сильнее ее! Она окутала ее тысячью чуть видных мелких цепей, которые ограбили у нее счастье. С горечью вспоминала она все хитрости и уловки ее родных, с помощью которых они отдалили от нее любимого человека; легкая горечь вставала в ее душе и против себя самой, за то, что у нее не хватило энергии и решимости отстоять свою любовь и свое счастье.
