«Гибель Запада» и другие мемы. Из истории расхожих идей и словесных формул - [24]

.

Мысль, что цивилизованность русских носит лишь поверхностный, подражательный характер, а под ней скрывается дикарь/варвар/татарин/азиат/мужлан, в Западной Европе XVIII–XIX веков высказывалась неоднократно как впрямую, так и метафорически. Широкой известностью пользовалось рассуждение Ж.-Ж. Руссо о преждевременности петровских реформ, для которых русский народ не успел созреть, из «Общественного договора»:

У народов, как и людей, существует пора юности или, если хотите, зрелости, которой следует дождаться, прежде чем подчинять их законам. Но наступление зрелости у народа не всегда легко распознать; если же ввести законы преждевременно, то весь труд пропал. <…> Русские никогда не станут истинно цивилизованными, так как они подверглись цивилизации чересчур рано. Петр обладал талантами подражательными, у него не было подлинного гения, того, что творит и создает все из ничего. Кое-что из сделанного им было хорошо, большая часть была не к месту. Он понимал, что его народ был диким, но совершенно не понял, что он еще не созрел для уставов гражданского общества. Он хотел сразу просветить и благоустроить свой народ, в то время как его надо было еще приучать к трудностям этого[195].

В мемуарах французского литератора и поэта Жана-Пьера-Огюста де Лабуисс-Рошфора (Jean-Pierre-Auguste de Labouïsse-Rochefort, 1778–1852) маркизу Луи-Антуану Караччиоли (Louis-Antoine Caraccioli, 1719–1803) приписана острота, напоминающая формулу «Поскребите русского…», но только с провербиальным медведем вместо татарина: «Grattez dans la main du Russe le mieux élevé, vous verrez peindre sous l’épiderme la peau de l’ours» («Поскребите руку самого образованного русского, и под кожей вы увидите шкуру медведя»)[196]. Какой-то вариант этой остроты, возможно, обыгрывал адмирал Нельсон, когда писал о своем неуступчивом партнере-сопернике, адмирале Ушакове: «The Russian Admiral has a polished outside, but the bear is close to the skin» («Русский адмирал вылощен снаружи, но под кожей у него медведь»)[197]. Вообще, в конце XVIII века медвежья (вариант: меховая) метафора, описывающая русского варвара под оболочкой цивилизованности и восходящая к стереотипному сатирическому образу «русского медведя»[198], по-видимому, имела в Западной Европе широкое распространение. Так, в 1787 году молодой Ф.В. Ростопчин должен был признать правоту какого-то англичанина, сказавшего ему о русских: «Нужно только расстегнуть им жилет, чтоб почувствовать шерсть»[199].

В.А. Мильчина и А.Л. Осповат в детальном комментарии к знаменитой книге маркиза де Кюстина «Россия в 1839 году» процитировали два высказывания французских авторов, писавших о несовпадении у русских внутренней сути и внешней оболочки, – шевалье де Корберона, поверенного в делах Франции в Петербурге (1775–1780), и писателя и драматурга Жака-Франсуа Ансело, посетившего Россию в 1826 году. «Поначалу вы видите с одной стороны варварский народ, – писал Корберон, – а с другой – просвещенное, образованное дворянство с манерами любезными и учтивыми, но присмотревшись, замечаете, что дворяне в сущности – те же варвары, хотя одетые и разукрашенные; от черни они отличаются лишь с виду»[200]. Ту же мысль Ансело выразил с помощью строительной метафоры, сравнив русских с петербургскими зданиями, покрытыми тонким слоем штукатурки:

Подобно тому, как от здешних кирпичных зданий при малейшем повреждении отваливается белая отполированная штукатурка, покрывающая стены, в русских быстро обнаруживается татарин, скрытый под блестящей оболочкой, в которую их облекла незрелая цивилизация[201].

Вполне разделяя мнения Корберона и Ансело, сам Кюстин сослался не на них, а на друга своей матери Джузеппе Капече-Латро (Giuseppe Capece-Latro, 1744–1836), архиепископа Тарантского, славившегося большим умом и знаниями. Ему в книге Кюстина приписано следующее рассуждение:

Нравы русских жестоки, несмотря на все претензии этих полудикарей, и еще долго будут таковыми оставаться. Еще не прошло и столетия с тех пор, как они были настоящими татарами; лишь Петр Великий стал принуждать мужчин брать с собой жен на ассамблеи; и многие из этих выскочек цивилизации сохранили под теперешним своим изяществом медвежью шкуру: они всего лишь вывернули ее наизнанку, но стоит их поскрести, как шерсть появляется снова и встает дыбом[202].

Обратив внимание на сходство слов, приписанных Капече-Латро, и афоризма «Поскребите русского и найдете татарина», французский лексикограф и библиограф Роже Александр (Roger Alexandre, 1845–1903) осторожно предположил, что сам афоризм может быть лишь «более грубым вариантом» («une variante plus brutale») пассажа из «России в 1839 году»[203]. С этим предположением никак нельзя согласиться, поскольку к 1843 году, когда книга Кюстина вышла в свет, выражение уже успело войти в обиход и получить окончательную афористическую форму[204]. Самому Кюстину оно, скорее всего, было хорошо известно, ибо в примечании к рассуждению Капече-Латро он говорит, что император Наполеон высказывал ту же мысль, «только еще более энергично», явно имея в виду «Поскребите русского…» или, по крайней мере, свидетельство мадам Кампан.