Гибель Византии - [30]

Сидящий по правую руку от Кантакузина Роман несколько раз бросал взгляды в сторону, где, полускрытая фигурой отца, сидела Алевтина. Один раз ему посчастливилось встретиться с ней глазами и, воспользовавшись случаем, он послал ей одну из самых своих чарующих улыбок. К его удовлетворению, Алевтина ответила на нее, слегка смутившись от неожиданности. Воодушевленный удачным началом, Роман осушил полный кубок в честь прекрасной половины человечества и тут же принялся обдумывать способы еще раз привлечь внимание дочери Феофила.

Пир протекал настолько оживлённо, что мало кто обращал внимание на не сходящую с лиц высших советников тяжелую задумчивость. Вечер уже близился к концу, когда император поднялся и, сделав знак, запрещающий окружающим следовать его примеру, тихо удалился. За ним, по одному, исчезли и некоторые из димархов, что, впрочем, осталось незамеченным для большинства уже изрядно захмелевших бражников.

В кабинете василевса ярко горели свечи, в камине трещали поленья, а около огня, зябко нахохлившись в своей каталке, сидел Феофан. Император сделал знак, и слуги, пододвинув кресла рассаживающимся димархам, поспешили удалиться.

— Время позднее, — Константин был против обыкновения мрачен и многословен, — и всё же я созвал вас сегодня, в разгар приёма во дворце. Я счел нежелательным привлекать ненужное внимания к нашему совету. Хотя уже успело войти в обыкновение приглашать на совещания командиров союзных отрядов, необходимо время от времени отступать от этой практики: ни к чему увеличивать круг лиц, посвященных в государственные тайны. Молва имеет свойства преувеличивать отрицательные стороны событий и может вызвать ненужную тревожность, а то и подтолкнуть к панике.

Я желаю, чтобы тот из вас, кто по каким-либо причинам мог быть недостаточно осведомлен о происшедших в последнее время изменениях, ознакомился с ними сейчас. И по ходу обсуждения составил свое мнение. Таким образом, мы попытаемся охватить ситуацию в целом и дальнейшие наши действия будут вытекать из уже принятых решений.

В своё время каждому из вас была поставлена определённая задача и сейчас настало время суммировать результаты. Первому мы предоставим слово Феофану Никейскому, нашему советнику по внешним делам.

Император откинулся в кресле и сделал приглашающий жест.

— Пусть василевс и димархи простят меня, если я начну с главного, известного всем и давно, — голос старого дипломата был мягок и мог показаться непосвященному почти добродушным. — Турецкий султан Мехмед и его окружение на протяжении последних нескольких месяцев предпринимают меры, определенно имеющие под собой угрожающий смысл. Возведение двух крепостей на берегах Босфора уже само по себе означает многое. И если постройка первой, Анатоли-хиссар, ещё могло быть расценена как желание закрепить своё владычество на азиатской стороне пролива, то закладка Румели-хиссар на ромейских землях — открытый вызов нашей государственности. О том же свидетельствует второе название новой крепости — Богаз-кессен, рассекающая горло. Чьё рассечённое горло подразумевается при этом, пояснять нет нужды.

Необъявленная война уже начата: в короткий срок подавлена, хотя и не приведена ещё к полному покорству вассальная нам Морея. Обезврежен, разбитый в нескольких сражениях противник османских султанов и наш негласный союзник, эмир Карамана. Венгерское королевство было принуждено к заключению мирного договора, лишающего его части владений, но дающего столь желанную ему передышку. На землях Сербии, Валахии и Албании расположились сильные отряды турок и их вассалов. Болгарскому государству османы сломали хребет и оно не скоро найдет в себе силы сбросить иноземное иго. К северу от нас многочисленные татарские племена терзают непрекращающимися набегами границы сопредельных им христианских стран, подавляя наступательный порыв противников мусульман.

Феофан чуть усмехнулся и обвел взглядом лица.

— Итак, арена расчищена, посторонние добровольно или насильно изгнаны в зрительские ряды и на ристалище выходят два основных участника драмы, заклятые враги, самим ходом Истории обреченные сражаться друг с другом насмерть.

Он вздохнул и развёл руками.

— Остаётся лишь сожалеть о том, что условия, в которых мы находимся, никак нельзя назвать выгодными. Армия османского владыки, состоящая из двух больших, почти равных частей, европейской и азиатской, собирается сейчас достаточно энергично, без какой-либо оглядки на неизбежные при этом колоссальные денежные расходы.

— Что недвусмысленно означает ее скорое появление здесь, под стенами Константинополя, — подвёл черту Кантакузин.

— Насколько скорое, затруднительно ответить, — возразил Феофан. — Всё зависит от величины армии, которую султан и его окружение сочтут необходимой для успешного штурма. Могу лишь сказать, что уже имеющихся в наличии ста пятидесяти тысяч воинов, по их мнению, еще не достаточно для выполнения этой задачи.

— Сто пятьдесят тысяч воинов?! Мы не ослышались? — Кантакузин привстал со своего места.

— Мне понятно удивление стратега, но тем не менее, число это отнюдь не окончательно. Скорее всего, султан рассчитывает привести под стены города армию, вдвое превосходящую количеством сабель те войска, которыми он уже располагает на этот день.