Гибель Светлейшего - [69]
Почему же он так долго не идет? А вдруг его расстреляли? Тогда все погибло! Все!
Дукаревич дрожал от страха. Став на колени, он даже начал шептать молитвы, вспомнив свое далекое прекрасное детство. В душном вагоне храпели спящие узники, кто-то тихонько всхлипывал. Дукаревич тоже проглотил слезы, почувствовав свою полнейшую беззащитность.
— Боже мой, боже мой! — воскликнул он громко и насторожился, услыхав грохот отодвигаемой задвижки. Дверь на секунду приоткрылась, и в узкую щель Дукаревич увидел ночное звездное небо и человеческую фигуру. В вагон втиснулся Соломон Фрадкин. Он пробирался к своему тюфяку, как победитель, наступая в темноте на руки и на ноги арестованных. И по тому, с каким спокойным достоинством Фрадкин, достигнув цели, сказал: «Вот и я!» — Дукаревич понял, кто на допросе у коменданта одержал победу.
— Что вы скажете хорошего? — обрадованный Дукаревич сгорал от нетерпения. — Как к вам отнесся комендант?
— Комендант? Что теперь для Соломона Фрадкина комендант, если Соломон Фрадкин лечит самого матроса Нелепку!
Эти слова внесли в душу Дукаревича успокоение. Он словно почувствовал в своих руках ручку чемодана. Сердце его замерло от радости.
— Я вернулся сюда только ради вас. Что вы думаете, мне очень нужен этот тюфяк? Сегодня ночью Соломон Фрадкин будет спать на двухспальной кровати с никелированными шишками, под атласным голубым одеялом… А вы мне говорите про вшивый тюфяк…
— Я ничего вам не говорю, Фрадкин, — запротестовал Дукаревич.
— Хорошо! Через полчаса я отсюда уйду, а вас вызовут сегодня к коменданту. Вы говорите все в точности, как я научил вас. Но, кроме того, я еще приму меры… Будьте покойны, Соломон Фрадкин не такой, чтобы бросить человека в беде.
Его действительно очень скоро вызвали с вещами, и он, пожав Дукаревичу руку, покинул арестантский вагон.
Фрадкин сказал правду. К концу дня за Дукаревичем пришел конвоир и повел его в комендатуру. Комендант, усатый человек в бескозырке, сидел за деревянной перегородкой и перелистывал бумаги на столе.
— Этот, что ли? — спросил он курчавого толстяка, примостившегося на подоконнике, и кивнул на Дукаревича.
— Этот самый! — подтвердил толстяк.
«Соломон Фрадкин!» — чуть не закричал Дукаревич, узнав своего спасителя.
А Соломон Фрадкин соскочил с подоконника и подсел к комендантскому столу.
— Вы обещали товарищу Нелепко выдать пропуск гражданину Дукаревичу до Петрограда, — сказал он вкрадчивым голосом, пододвигая к коменданту записку.
— Помню! — сказал комендант и заполнил узкий листок.
— У вас мой чемодан, — нерешительно напомнил Дукаревич. — Большой, кожаный…
— Да-да, — засуетился Фрадкин, — товарищ Нелепко просил вернуть. Прочтите еще раз записку, товарищ комендант. Видите, он даже подчеркнул слово «чемодан». Обратите внимание.
— Пусть берет! — разрешил комендант и сердито вытолкнул ногой из-под стола чемодан. — Сколько из него можно было набоек сделать!
Дукаревич торопливо схватил чемодан. Фрадкин пожал коменданту руку. Они вышли на улицу.
— Не бегите так быстро. Опасности нет никакой. Завернем за угол…
В пустынном переулке они присели на узкую скамеечку возле глухого высокого забора.
— Вы видите, я сделал для вас все, что нужно, — ласково сказал Фрадкин. — Теперь вы можете дать мне половину, о которой мы договорились.
У Дукаревича началась одышка. Стиснув зубы, он открыл чемодан.
— Уверяю вас, если бы был обыск, они бы ничего не нашли! — восхитился Соломон Фрадкин, увидев потайное дно. — Это же восторг, а не чемодан! Что-то особенное! Мечта революции!
Он быстро проверил отсчитанные Дукаревичем деньги. Рассовывая их по карманам, посоветовал:
— Обязательно уезжайте сегодня ночным поездом. Билет я вам достану, а пропуск у вас есть.
— Хорошо!
Дукаревич уехал ночью. Фрадкин проводил его на вокзал и даже устроил в штабной вагон.
2
«Милый брат мой Казимир!
Накануне своего отъезда из Америки я получил твое письмо, в котором ты интересуешься судьбой брата твоего, не написавшего тебе за семь лет ни одной буквы. Я готов сгореть со стыда, если бы это была правда. Но, дорогой брат, я написал тебе в Лодзь, в Калиш, в Бобруйск, и не моя вина, если почта работает так плохо.
Это письмо я пишу тебе на пароходе «Ангелина», в каюте первого класса, со всеми удобствами, с футбольной площадкой и бассейном, где я могу принять участие в игре и купаться. Но так как ты не получал от меня никаких вестей, я думаю сейчас написать тебе подробно о моей судьбе.
Милый брат мой Казимир! Ты, конечно, знаешь, что в Америку я поехал вместе с Мошкой Кацманом, сыном нашего сапожника. Так вот, мы вполне благополучно добрались до самого Нью-Йорка и даже жили первые месяцы вдвоем. Наш земляк Юшинский, к которому Ян Яныч дал письмо, помог нам устроиться на швейную фабрику. Вот это, скажу тебе, фабрика! Подумай, Казимир, на фабрике две тысячи людей, а шьют они одну пиджачную тройку. Каждые полминуты из фабрики вылетает по готовенькому костюму, который уже выутюжен. Можешь надевать и идти в театр или вешать на вешалку. Так поставлено дело! Мастерская нашего варшавского портного Линевского в сравнении с фабрикой — это плюнуть и размазать. Это все равно, что казенный пруд, в котором мы ловили пескарей, и Атлантический океан, по которому я сейчас еду в каюте первого класса. Должен тебе сказать, что я семь месяцев работал на этой фабрике. Если бы ты знал, что я там делал! Я пришивал к брюкам левую пряжку, а Мошка Кацман обтачивал клапан заднего кармана. И только! Работа не тяжелая, но от нее у меня иногда мутнела голова, и мне казалось, что весь Нью-Йорк ходит в брюках, на которых я пришивал левую пряжку. Я буквально бежал с фабрики закрыв глаза.
Старейший русский писатель Советского Казахстана, автор известных повестей и романов, прошедший творческий путь длиной в шесть десятилетий, собрал в предлагаемой книге воспоминания о писателях и артистах, встреченных им во время долгой творческой дороги. Литературные портреты М. Горького, Вс. Иванова, П. Бажова, А. Фадеева, М. Ауэзова, И. Байзакова и других представляют интерес для самого широкого круга читателей. Кроме известных литературных имен автор рассказывает о зачинателях казахского театра, народных артистах Калибеке Куанышбаеве, Серке Кожамкулове, Елюбае Умурзакове, Капане Бадырове, Курманбеке Джандарбекове. За последний роман «Выборгская сторона» и документальную повесть «Каширская легенда» Н. И. Анову была присуждена Государственная премия КазССР им. Абая.
«Европа, 45» — это повествование о последнем годе войны, об окончательном разгроме фашистской Германии и ее союзников. Но события происходят не на фронтах, а в глубоком фашистском тылу, на западе и севере Германии, в Италии, в Голландии и в Швейцарии. «Европа — Запад» — роман о первых послевоенных месяцах в Европе, о том, как на неостывших пепелищах стали снова зарождаться и объединяться человеконенавистнические силы, готовящие новую войну. Место действия — Западная Германия, Италия, Франция.
Герои повестей и рассказов, вошедших в этот сборник, наши современники — солдаты и офицеры Советской Армии. Автор показывает романтику военной службы, ее трудности, войсковую дружбу в товарищество, Со страниц сборника встают образы воинов, всегда готовых на подвиг во имя Родины.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
Писатель Василий Антонов знаком широкому кругу читателей по книгам «Если останетесь живы», «Знакомая женщина», «Оглядись, если заблудился». В новом сборнике повестей и рассказов -«Последний допрос»- писатель верен своей основной теме. Война навсегда осталась главным событием жизни людей этого возраста. В книгах Василия Антонова переплетаются события военных лет и нашего времени. В повести «Последний допрос» и рассказе «Пески, пески…» писатель воскрешает страницы уже далекой от нас гражданской войны. Он умеет нарисовать живые картины.
«Лейтенант Бертрам», роман известного писателя ГДР старшего поколения Бодо Узе (1904—1963), рассказывает о жизни одной летной части нацистского вермахта, о войне в Испании, участником которой был сам автор, на протяжении целого года сражавшийся на стороне республиканцев. Это одно из лучших прозаических антивоенных произведений, документ сурового противоречивого времени, правдивый рассказ о трагических событиях и нелегких судьбах. На русском языке публикуется впервые.