Гибель Светлейшего - [52]

Зрительный зал переполнен. Двери закрыты на железный засов. Олег бежит за сцену, дает третий звонок и лезет в суфлерскую будку. Гаснет свет в зале и раздвигается занавес, открывая освещенную сцену. На заднике изображен замок, похожий на тюрьму. Из-за кулис выходят Отелло и Яго.

В зале мертвая тишина. Зрители разглядывают пышное одеяние Отелло. Он великолепен в белой атласной чалме, зеленом бархатном мундире, обшитом парчой, и бархатных малиновых шароварах. На лице Рябоконя, намазанном густой черной краской, резко выделяются белки глаз и ровные, ослепительной белизны зубы. Он вооружен сверкающим кирасирским палашом и выглядит настоящим полководцем. Яго в своем скромном средневековом камзоле рядом с ним кажется его денщиком.

Затаив дыхание, зрители следят за диалогом. С дьявольской ловкостью плетет Яго паутину сплетни, стремясь разжечь в сердце Отелло огонь ревности.

Потом появляется сама Дездемона с распущенными светлыми волосами, воздушная, красивая, похожая на ангела. Она входит в сопровождении посланца дожа. Роль его исполняет заведующий обозом коммунального отдела товарищ Симчук. И тут происходит первый взрыв ярости ревнивого Отелло. Василий Иванович уже вжился в свою роль. Он ненавидит неверную жену и, войдя в азарт, наносит ей удар кулаком.

Олег видит растерянное лицо Наташи. Она молчит, хотя ей надо говорить. Непредусмотренная пауза затягивается.

— «Не заслужила я!» — подсказывает Олег. — «Не заслужила я!» Говорите!

Дездемона наконец приходит в себя и произносит эти слова. На всякий случай она отходит подальше от Отелло.

Спектакль идет успешно. Это чувствуют и зрители и исполнители. Между ними протягиваются невидимые нити взаимопонимания. Женщины вытирают слезы и усиленно сморкаются. Они соболезнуют ни в чем неповинной Дездемоне.

Олег слышит, как по адресу Яго кто-то яростно вопит:

— Гад ползучий! К стенке его!

В антракте перед занавесом на авансцену выходит Отелло и строго говорит, подняв руку:

— От имени артистов прошу и как председатель уревкома категорически приказываю вести себя культурно. Никаких выкриков! Здесь не митинг. Соблюдать революционный порядок!

Но в душе Василий Иванович очень доволен. Спектакль дошел до зрительских сердец, в зале нет равнодушных. Да иначе и быть не должно! Люди первый раз в жизни видят на сцене пьесу великого Шекспира, и он, Рябоконь, впервые играет бессмертную роль. Тут можно забыть все на свете.

И он, подойдя к Наташе, с душевной тоской смотрит на нее и шепчет смущенно:

— Кажется, я тебя здорово стукнул. Забылся…

— Вы только не забывайтесь, когда душить меня будете! — отвечает Наташа сердито и тоже шепотом.

Все артисты играют хорошо, но Отелло лучше всех. Так кажется Олегу. Он даже забывает суфлировать. Рябоконь путает слова, но это не важно. Он стоит возле постели Дездемоны, наклоняется и, — Олег хорошо видит, — целует ее по-настоящему, не так, как было на репетициях.

— Дыханье сладкое, меч правосудья

Могло бы ты сломить. Еще, еще!

Такой будь в смерти — я убью тебя

И буду вновь любить. Еще. Последний!

Сладчайшее смертельным стало. Плачу,

Но слезы гибельны. Шлет небо боль,

Карая то, что любит. Вот проснулась.

Наташа открывает глаза:

— Кто здесь? Отелло, вы?

— Да, Дездемона.

Олег сидит в суфлерской будке, он видит только Дездемону и Отелло. То, что творится за кулисами, ему не видно. А там происходят неожиданные события.

— Где Рябоконь? — спрашивает вбежавший рыжий красноармеец с кровавой царапиной на лице. — Срочно нужно! Где он?

— На сцене. А что?

— Чума в Ореховке всех коммунистов порезал. На город идет! Скорей позовите!

— Придется обождать. Сейчас нельзя, идет спектакль.

— Пошли вы к чертям собачьим!

Рыжий рвется на сцену, его не пускают.

— Подождите. Сейчас!.. Сергей Матвеевич пишет крупными буквами записку:

«Военком прислал сообщить: Чума наступает на город».

Яго торопливо выходит на сцену. Он ждет, когда задыхающийся от мук ревности Отелло закончит свой монолог:

— Клянусь в руках его платок свой видел!

Клятвопреступница, ты в камень сердце

Мне превратила, заставляешь дело

Мое назвать убийством, а не жертвой.

Платок я видел.

Сергей Матвеевич подает рукой знак Наташе, но она ничего не замечает. Она поднимается с постели и оправдывается:

— Значит, он нашел. Платка я не дала.

За Кассио пошлите: пусть правду скажет.

Олег ничего не может понять. Почему вдруг появился Яго? Почему он прерывает Дездемону?

— Одну минуту, генерал! Из Венеции пришло внезапное известие. Посланец просит передать записку. Прочитайте ее скорее и дайте свои распоряжения.

Василий Иванович изумлен и ничего не понимает. Он неуверенно берет записку и читает. Дело скверное! Сволочь этот Чума, нашел время!..

— Яго! Передайте посланцу, пусть бежит в Трамот, пусть там готовят лошадей! Я сейчас.

Яго исчезает.

Наташа видит по лицу Рябоконя, что произошло нечто тревожное и непредвиденное. Трамот… Почему Трамот? У Шекспира нет никакого Трамота. Она повторяет свою реплику, помогая Отелло войти в прерванный диалог:

…За Кассио пошлите: пусть правду скажет.

О т е л л о. Он уже сказал.

Д е з д е м о н а. Что он сказал?

О т е л л о. Что был с тобою в связи.

Тихо в зрительном зале. И тихо в городе. Рыжий красноармеец уже добежал до Трамота — конный двор совсем рядом, в соседнем квартале — и поднимает тревогу.