Гибель отложим на завтра. Дилогия - [73]

Закутавшись плотнее в тяжелый плащ, Элимер вскочил на кобылу и пустил ее галопом, чтобы скорее добраться до замка и приказать серым доставить этого Лайсэ. Они сумеют схватить старика незаметно для соседей, и Элимер выяснит все, что тому известно. Кхана, естественно, не удивляло, что Аданэй жив, ведь он сам его помиловал. Но откуда об этом известно еще кому-то, кроме него и Тардина! И что за странная обмолвка про сына, который якобы спас кханади? Ладно, это он выяснит совсем скоро.

И вдруг всплыли в памяти слова: «Исполни назначенное» и «Сегодня… узнаешь». Значит, вот о чем говорилось во сне. Исполнить назначенное: то, что он уже давно должен был сделать — убить Аданэя. Сначала найти, а потом убить!

Когда Элимер добрался до замка, рассвет все еще не наступил. Швырнув мокрый плащ слуге, он быстро поднялся по лестнице, на ходу приказав следовавшему на почтительном расстоянии караульному:

— Кого-нибудь из серых ко мне. Быстро.

* * *

Следующей ночью, такой же смурой и ненастной, вернулся из Антурина Тардин. Стражники, съежившиеся под своими облепленными влагой накидками, открыли проход в воротах. Дверь распахнулась с таким скрежетом, что, наверное, перебудила пару соседних улиц. Кобыла Тардина подозрительно повела ушами и покосилась на рвущегося с поводка пса — огромного и как уголь черного. Советник что-то успокаивающе прошептал ей на ухо, и она, понурившись, спокойной трусцой прошла в дверь, которая все с тем же скрежетом закрылась. На гулкой мостовой одинокий перестук копыт смешался с мерной поступью дождя — и больше ничего не было слышно. Столица спала. И лишь бродяги с кошками осторожно рылись в мусоре, да мелкие грабители стерегли редких ночных прохожих, прячась от глаз патрульных дружин в темных, грязных переулках.

Добравшись до императорского замка, старик передал кобылу дремавшим под навесом служкам и подошел к дверям, ведущим в главную залу. Охрана раздвинула скрещенные копья, и Тардин наконец вошел внутрь, на ходу стряхивая промокший плащ.

Выяснив у прислуги, что кхан еще не спит, советник решил сразу направиться к нему и передать последние вести.

Элимер встретил его самым необычным образом: резко подошел к Тардину и воскликнул:

— Наконец-то ты вернулся!

— Мой Кхан, что случилось? — удивился советник.

— Скорее — не случилось. Аданэя тогда не изуродовали!

— Но как? Ведь ты сам видел…

— Я только думал, что вижу. Вместо Аданэя Горт изуродовал одного из дикарей. Светловолосого, с похожим телом. Не моего брата.

— Как ты узнал?

— Вчера мне не спалось, и я решил прогуляться по городу…

— Один? Элимер, это опасно!

Правитель нахмурился:

— Какая сейчас разница, советник? Не о том речь!

— Да, конечно, прости. И? Что случилось?

— Был дождь, я зашел обогреться в трактир. И не зря. Я услышал слова одного пьяницы. Он сказал, что его сын спас моего брата.

— С чего ты взял, что это не ложь?

— Серые привезли его утром. А я пытал. Он оказался отцом Горта — помнишь того немого? — и он знал о приказе, который я отдал палачу. Жаль, что Горта казнили за другое преступление. Увы, слишком рано, сейчас бы он так легко не отделался.

Советник промолчал, и Элимер с подозрением спросил:

— Я вижу, ты совсем не удивлен? Не обеспокоен?

— Я не удивлен. Я говорил тебе еще тогда: ты услышишь о своем брате.

Кхан нервозно провел руками по волосам и воскликнул:

— Я глупец! Какой же я глупец! Ты ведь предупреждал меня, чтобы я сам им занялся! А я тебя не послушал!

Тардин напряженно думал. Насколько он знал кхана, следовало ожидать, что на поиски брата он поднимет всех серых. Когда речь заходила об Аданэе, Элимер терял разум. А если двое братьев все-таки столкнутся — а к этому все идет, — то беды не миновать. И что за сила толкает их навстречу друг другу?

Колдун чувствовал, что вражда братьев опасна, но не понимал — почему, и не знал, как этой опасности избежать. Может, Древние об этом знали? Но к ним Тардин обратился бы только в крайнем случае. Но что, если «крайний случай» уже наступил? Или наступит очень скоро? В любом случае, воспитаннику придется солгать уже сейчас:

— Успокойся, Элимер, — произнес советник, воздействуя на кхана легкими чарами внушения. — Я давно не чувствую присутствия твоего брата в этом мире — он мертв. Рабы, знаешь ли, обычно не живут долго. Именно поэтому я не удивлен и так спокоен.

— Почему же ты не говорил мне этого раньше? — подозрительно спросил Элимер.

— Не хотел лишний раз напоминать об Аданэе. Ты становишься сам не свой, когда о нем речь заходит. К тому же, волноваться было не о чем, вот я и молчал, — Тардин знал, рано или поздно его ложь откроется, и тогда неминуемо наступит конец их доверительным отношениям. Скорее всего, Элимер вообще воспримет это как предательство. Но придется на это пойти. По крайней мере, это позволит ему, Тардину, выиграть дополнительное время. Неужели беседы с Древними все-таки не избежать?

— А где сейчас этот отец Горта? — поинтересовался чародей.

— Где-то в ином мире.

— Уже?

— К чему тянуть? Ему еще повезло: как только он все мне рассказал, я подарил ему быструю смерть. А мог бы и помучить. Ведь мало того, что он распускал сплетни об Аданэе, так еще и обо мне злословил.