Гибель отложим на завтра. Дилогия - [49]

Почти половину ночи провела Шейра без сна, в неясной тревоге. Что-то не то с ней происходило: вчерашние подруги казались неинтересными, сердце не пламенело больше от мысли о битве и славной смерти. Да она вообще не хотела умирать! Не хотела даже ради спасения своего рода. Она — айсадка! Откуда у нее взялись столь мрачные и трусливые мысли?

Одиночество свалилось неожиданно, ведь девушка понимала, что никому не сможет поведать о своих предательских сомнениях. Ночами она бездумно сидела у костра, наблюдая за игрой пламени, языки которого причудливо переплетались в борьбе и объятиях. Либо до боли в глазах всматривалась в звезды, необычайно яркие в степи в это время года.

Как только рассвело и все проснулись, перед Шейрой возник Тйерэ-Кхайе.

— Хочешь знать, как все будет, Белая Кошка? — неожиданно спросил он.

Шейра слегка опешила, а потому не ответила. Но Тйерэ-Кхайе, судя по всему, и не нуждался в ответе.

— Вожди и старейшины признали в тебе посланницу Духов. Но теперь ты не охотник, а дичь. Самый сильный и хитрый сделает тебя спутницей-в-жизни и через тебя станет еще сильнее. Я близок к вождям, я не раз видел, как орлы превращались в лисиц.

— К чему слова твои, Бегущий-по-Листьям? — сухо откликнулась девушка.

— Поймешь их после победы. Тогда будь осторожна — сначала стервятники склюют павших, а потом друг друга. Дети волка и шакала не так сильно отличаются друг от друга — власть у всех в голове. И каждый захочет посланницу Духов для себя. Белую Кошку ждет нелегкий выбор. Но Тйерэ-Кхайе друг, потому и предупреждает. Когда кровь и победа сделают нас глупыми и хитрыми, пусть твоя голова не станет лисьей.

— Бегущий-по-Листьям уверен в победе?

— А Кошка нет? Сомнения — это хорошо, значит, человек умеет думать. Но перед битвой они — зло, гони их.

И, не дожидаясь ее реакции, воин развернулся и быстро двинулся к своему коню, оставив девушку в недоумении. Но скоро Шейра опомнилась, встряхнула головой, отогнала непрошеные мысли и, последовав примеру Тйерэ-Кхайе, отправилась к своему Пегому. Настала пора продолжить путь.

* * *

Минул еще один день, прежде чем племена обогнули Дейнорский лес и оказались перед ущельем, образованным горделиво вознесшимися к небу утесами. Ущелье называлось Зеркальным из-за неправдоподобно гладкой и блестящей поверхности, которой, казалось, не могло быть в природе.

Люди Отерхейна считали, что это Гхарт в незапамятные времена отполировал поверхность скал до блеска, чтобы изготовить зеркало для своей великанши-дочери. Десятилетиями, веками сидела девица, любуясь на свое отражение. А когда вставала, то выдерживала земля ее тяжести и начинала дрожать. Упасите Боги повредить зеркало Гхарта и разгневать его могучую дочь!

Люди племен полагали, что зеркало — врата в мир духов, и что в ночь полной луны сильные шаманы могут пройти в них и вернуться обратно, принеся с собой бесценные знания. Но, к сожалению, способные на это давно уже умерли, а шаманы нынешние, увы, были не чета прежним. Уходило волшебство из мира людей, покидало неразумных смертных.

Ведущие отряды племен остановились, чтобы дождаться отставших. Пришло время собраться в единую силу — и на Отерхейн. Шейра кожей почувствовала нарастающее напряжение и волнение следующих за ней людей.

Да, пора! Шейра еще раз бросила взгляд на юг. Там, за ущельем, виднелись подернутые туманом Каменистые Холмы. А за ними, знала айсадка, простиралась степь с разбросанными по ней поселениями шакалов. А еще дальше — каменные города. Племена пройдут Отерхейн из конца в конец и изгонят врагов с этих земель, они по камням разнесут все уродливые постройки!

В душе девушки не осталось и намека на неуверенность. Прав, тысячу раз прав Бегущий-по-Листьям: не должно быть сомнений перед великой битвой. Ощущая нетерпение союза племен, она резко взмахнула рукой и издала боевой клич. Словно бурный речной поток, пустив коней галопом, устремились наездники в проход между лесом и скалами.

Они промчались мимо одиноких деревень и сел, на ходу вырезая немногочисленных защитников, которые осмелились выйти с кольями и топорами против несущейся на них лавины. Большинство же селян с криками разбежались, посылая проклятия кровожадным дикарям.

Оставив позади убитых защитников, визжащих женщин и плачущих детей, племена ни на миг не замедлили движения: основная битва ждала их там, впереди.

Глаза Шейры полыхали яростью и азартом. Гнев и скачка пьянили ее, заставляли быстрее бежать по жилам молодую кровь и наполняли душу пламенем. И развевались гривы лошадей, и ветер бил в лицо и рвал ее волосы!

Да, именно так! Не в их обычаях ждать и тайком пробираться во вражье логово. Они сливаются с ветром, они пускают коней вскачь, они умирают, но уходят из жизни свободными!

И сейчас, в этом исступлении, лишь одна мысль вертелась в голове Шейры: быстрее, быстрее схватиться с шакалами, отправить на погибель темному вождю Стрелу Смерти и увидеть страх в его злобных глазах!

Войско Отерхейна подъехало к Каменистым Холмам и остановилось у их подножия. На вершине, в высокой траве, залегли дозорные, которые поручили следить за продвижением дикарей. Кхан решил, что как только племена приблизятся, войско обрушится на неразумных сверху. Победа обещала быть легкой. Краткое время ожидания — и все закончится. Навсегда. Так считали все воины в этельдах. И, наверное, не ошибались.