Гибель отложим на завтра. Дилогия - [157]

— Видольд, — прошипел Элимер, — кажется, я не назначал тебя советником. И твоим мнением не интересовался. Не забывай своего места. Ты — телохранитель. И твоя роль лишь в том, чтобы защищать меня от возможных угроз.

— Ну, извиняй, Кхан. Я не хотел.

— В следующий раз думай, что говоришь. А сейчас — идем. Возвращаемся.

Видольд ничего не ответил.

Элимер подозревал, что воина нисколько не смутила отповедь и не заставила вспомнить свое место. Но удивляться было поздно: роль Видольда при правителе Отерхейна уже давно вышла за пределы обычной для телохранителя.

Элимер пытался убедить себя в том, что разозлился на воина, но лгать себе оказалось непросто, ибо разозлился он в первую очередь на себя. Действительно, правду сказал Видольд: Шейра ни разу не просила сохранять ей жизнь. И уж тем более не просила делать ее кханне. Все это было лишь его собственной прихотью, только его желанием.

— Давно хотел тебе выговорить, — обратился Элимер к телохранителю, — как не смеешь браниться при мне, также не смей и при айсадке. А то девчонка уже переняла все твои словечки.

— Но сейчас-то это уже неважно, — отмахнулся воин. — Ведь ты собрался ее казнить.

Элимер быстро стрельнул взглядом в сторону Видольда и понял, что его фраза и впрямь противоречила всему, что он говорил до этого.

— Не знаю, — устало отозвался кхан, уже не в силах притворяться. — Я не знаю, как мне поступить.

* * *

Она вернулась спустя несколько дней. Ворвалась на рассвете, когда он только-только успел проснуться и одеться. С растрепавшимися волосами, глаза горят, на щеках играет румянец, и нервозно теребят светлую прядь пальцы.

— Ты был прав, — с ходу выпалила она. — Я просто дутлоголовая пожирательница падали!

— Которая так и не отучилась браниться, — откликнулся Элимер с показным безразличием.

Шейра не отреагировала на это замечание, ее взвинченность постепенно сменилась спокойствием, дыхание выровнялось, и она произнесла:

— Я виновата перед тобой, вождь. Я пыталась убить тебя. И не оружием, а подлым способом, исподтишка. Среди айсадов такой поступок карается смертью. И ты будешь прав, если решишь поступить так же… — она осеклась, но тут же продолжила: — Я знаю, это сложно простить и невозможно забыть. Но все же прошу об этом. Ложь о гибели моих сородичей лишила меня разума.

Элимер смотрел на нее и понимал, что айсадка права — это действительно невозможно забыть. И он не забудет, хотя очень хотел бы. Вероятно, еще нескоро он снова сможет доверять своей жене. Но не простить ее он не сумеет. У него рука не поднимется причинить ей вред. Тем более недавний разговор с Видольдом заставил его несколько иначе взглянуть на ситуацию.

— Подойди, — негромко позвал Элимер. И когда она подошла, взгляд его натолкнулся на полускрытые волосами яркие лиловые отметины, оставленные на ее шее. Что-то неуловимо дрогнуло в груди, и он сказал:

— Ты прощена. Но больше никогда не смей подвергать мои слова сомнениям, не сказав об этом мне. А теперь… — кхан выдержал паузу и закончил: — Назови имя предателя.

Шейра отпрянула в сторону, глаза ее сверкнули:

— Нет, вождь. Теперь это мой враг, не твой. Он заставил меня поступить подло. Я сама с ним рассчитаюсь.

Элимер хотел настоять на ответе, однако скоро понял, что только зря потратит время на борьбу с упрямством айсадки. Да и к чему устраивать бессмысленные споры, если существует другой способ выяснить то, что его интересует?

* * *

Прошло всего несколько минут, как ушла Шейра, а в покои кхана уже явился новый посетитель — Бриад, один из серых.

— Не спускай с нее глаз, — обратился к нему Элимер. — Следуй за ней повсюду. Следи за ее комнатами. И как только заметишь, что она на кого-нибудь злится, или с кем-то ссорится, или просто странно себя ведет — сразу же сообщи. И смотри в оба, чтобы она никого не убила.

Мужчина кивнул, поклонился и тихо вышел.

Элимер не сомневался, что серый легко выяснит имя предателя, который покушался на кхана руками Шейры; для этого стоило всего лишь внимательнее понаблюдать за поведением айсадки. Главное, чтобы Шейра не успела убить негодяя прежде, чем того допросят.

И он не ошибся в своих предположениях: серый явился к нему тем же вечером.

— Кханне только что пыталась убить Зарину, мой повелитель, — сказал он.

— Вот как… — протянул Элимер, прищурившись. — Рассказывай.

— Рассказывать почти нечего, — пожал плечами серый. — Хотя я не терял кханне из виду, она ни разу меня не заметила. Вечером, всего полчаса назад, она встретилась с Зариной и повела ее вглубь сада. Я последовал за ними и увидел, что кханне выхватила нож и стала ей угрожать. Но в это время я открылся и уже бежал к ним. Я успел остановить кханне, она не причинила вреда твоей наложнице, повелитель. Вот и все.

— Где сейчас Зарина?

— В своих комнатах. На всякий случай я оставил у дверей охрану.

— Это правильно, — задумчиво промолвил Элимер. — А что же кханне? Говорила что-нибудь?

Серый помедлил, словно прикидывая, как лучше ответить, но наконец откликнулся:

— В основном просто бранилась, — пояснил он. — А общий смысл ругани сводился к тому, что Зарина якобы о чем-то ей солгала.

— Что ж, этого мне вполне достаточно, — вымолвил кхан, поднимаясь с места. — Благодарю тебя, Бриад. Ты можешь идти.