Гибель лазарета «Чарльз Декстер» - [12]

Хестер цепляла пальцами и отдирала переборку, склизкие волокна плоти растягивались и рвались. Оторванную панель она бросила на пол, и та зазвенела, словно керамическая. За переборкой находилось углубление, выложенное кабелями и счетчиками.

Хестер подмигнула подруге, дотянулась до маленькой стойки беспроводных соединителей. Открутив один, она скорчила рожу и, прежде чем Синтия успела подумать, что нужно остановить ее, вставила его в гнездо своего скафандра.

— Хестер…

— Тихо, — сказала Хестер. — Я провела много времени, изучая этих тварей. Мертвецу уже все… ох!

— Что?

— Беги.

* * *

Они побежали. Скафандры шелестели и шуршали, обутые в тяжелые ботинки ноги стучали по полу. Слева что-то зашевелилось. Синтия попыталась обернуться, но рука Хестер увлекла ее за собой.

— Это тов, — крикнула она.

Обычно на буджумах товов не бывает, но смерть «Чарли» растянула ткань пространства-времени, облегчив межпространственное проникновение. Мертвый буджум не мог, как обычно делал, пожрать своих паразитов. Синтия подумала о разбитом охранном зеркале, предназначенном защищать от более противных существ, чем товы. От двойников, крысаков и прочих хищников. Оно работало, потому что не отражало ничего, кроме Большой пустоты, даже в доках. Эти изогнутые огромные зеркала не отражали ничего с человеческой точки зрения, следовательно, двойники не могли им воспользоваться, а крысаков они ослепляли. Зеркала не прилагались как стандартное оборудование ко всем кораблям, но летающий госпиталь вроде «Чарли» должен был озаботиться дополнительными мерами безопасности. «Умирая, „Чарли“ сломал его», — догадалась Синтия. Фиоренцо все придумала насчет двойников. Они никогда не охотились на буджумы и уж точно не оставили бы глаза майору Нгао. Ей требовалось алиби.

Сзади раздался влажный громкий звук, не похожий на шуршание товов. У Синтии больше не было ни сил, ни желания оглядываться, но там, в темноте, едва подсвеченной некролюминесценцией, она разглядела человеческий силуэт. Распростертая рука в лохмотьях формы Госпитального корпуса, светящиеся глаза на наполовину освежеванном лице.

Увлекая за собой Синтию, Хестер впрыгнула в люк и изо всех сил ударила по тревожной кнопке, расположенной за ним под стеклом. В тот же миг автоматическая дверь, рухнув, словно гильотина, отсекла их от преследователей. Она и в самом деле могла разрубить человека, так было предусмотрено в интересах команды и корабля на случай, если на борт проникнут нежелательные гости. Выбирать не приходилось, на кону стояла жизнь одного против жизней всех членов команды. Поэтому с самого начала космачи учились не торчать в дверях.

— Надолго их это не задержит, — запыхавшись, сказала Хестер. — Нельзя останавливаться.

Синтия попыталась восстановить дыхание, чтобы кислорода хватило подольше.

— Девять имен ада, откуда они взялись?

— «Чарли» открыл дверь, — ответила Хестер.

Синтия прищурилась, но смысла словам подруги это не прибавило.

— Я чего-то не понимаю…

Хестер похлопала по соединителю «Чарли», вставленному в гнездо на другом ее предплечье.

— Я получила доступ ко всем логам, думаю… Думаю, ему не понравилось, что Фиоренцо убила команду, на основании логов ясно, это сделала именно она. Думаю, поэтому она ударила его током. Но воскрешенные члены команды начали убивать живых, она не смогла их контролировать. Решила заманить в вакуумный отсек и запечатать дверь…

Но вакуум не может убить то, что уже мертво…

— «Чарли» выпустил свою команду, — поняла Синтия.

Хестер кивнула, зеленые и фиолетовые волны некролюминесценции буджума отбрасывали блики на шлеме, отсвечивали в ее глазах.

— Он может открыть любую дверь, которую я закрою. Теперь это совсем небезопасно.

— Да, — согласилась Синтия. — Небезопасно.

В горле горело. Она постаралась как можно меньше глотать и сказала:

— Нужно идти вперед. Мы должны отыскать устройство Фиоренцо, прежде чем результаты ее неудачного опыта найдут нас.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

— Она сказала, что была в морге, — пробормотала Синтия.

— Что? — переспросила Хестер, отстрелив гниющую руку у мертвеца, идущего впереди всех.

— По словам доктор Фиоренцо, она была в морге, когда всё случилось. Если она и собиралась что-то спрятать, то наверняка это находится там.

— Вряд ли нашлось много желающих, чтобы заглянуть к ней туда на огонек, — согласилась Хестер. — И где же он находится?

Бегать в скафандре то еще удовольствие, и хотя живые мертвецы Фиоренцо двигались не слишком быстро, они преследовали женщин, не останавливаясь и не отвлекаясь. Когда Синтия наконец-то набрала воздуха, чтобы ответить, ее подруга уже сама нашла путь.

— Один пролет наверх и два вперед. Ладно, пошли.

Синтия провела много времени на буджумах как пассажир, как член команды, а последнюю — самую ужасную — неделю на «Ричарде Тревитике» как заключенная и знала об отсутствии стандартных систем ориентации. В некоторых буджумах не существовало даже внутренних указателей, и, если капитан не выдавал тебе план, ты целиком и полностью зависел от члена команды, который, словно гид, водил тебя по кораблю. В «Лазарете» система указателей была продуманной, лучшей из всех, что ей встречались. Но, несмотря на это, маркеры лишь могли помочь человеку определить свое положение на гигантском трехмерном графике, изображающем довольно запутанный план «Чарли».