«Гибель командарма» и другие рассказы - [107]
Вот почему мне думается, что сейчас, как никогда, нужна литература зрелого мужества, литература глубокого социального исследования. Я думаю, нужна бальзаковская сила в остроте социального исследования, проводимого через анализ человеческих душ.
В бальзаковских традициях работали многие русские классики, в его традициях работают и многие прогрессивные писатели Франции. К сожалению, я мало знаю французскую литературу. Но такие, хорошо известные и мне, и миллионам советских читателей книги, как романы Л. Арагона и цикл «Нейлоновый век» Эльзы Триоле, написаны со стремлением к широким социальным обобщениям.
Я знаю, что, несмотря на то, что со времени разоблачения культа личности прошли годы, до сих пор есть, находятся противники этого смелого шага.
Такие люди считают, что если уж нельзя повернуть историю вспять и вернуть разоблачение обратно, то необходимо хотя бы умолчать о нем.
Я не раз спрашивала себя: кто эти люди и чем продиктованы их стремления?
Иногда это мечтатели, слабые души, которым жаль своих привычных иллюзий.
Иногда это трусливые души, которых пугает смелость сделанного шага.
Иногда это чиновники, которые удобно устроились еще в те годы и которым перестройка грозит потерей удобств, тревогами.
Чаще всего это люди, которым потребность умалчивать, скрывать, недоговаривать, носить удобные розовые очки вошла в плоть и в кровь…
Весь день перемены — то крупно, слитно валит снег, метельно кружась, то разъяснивает.
На исходе март, а еще ни капели, ни проталины.
Лишь на южной стороне сугробов местами ледяная корочка.
Ветер.
Вчера составляли план садовых работ. В небогатом, но ярком цветении азалия.
Ветви орешника в вазах еще не лиственеют.
Снегопад, метель.
Крупные и влажные хлопья мечутся под ветром.
Не снегопад — снеговал!!!
Густо падают белые хлопья, крупные, тяжелые, вихрятся на лету.
Стоит перестать снеговалу, и начинают под ветром осыпаться тяжелые снежные шапки с ветвей и крыши. Осыпаются непрерывно — то хлопьями, то густой россыпью, то снежной пылью. И все еще ветви, поветья в белых шапках и в оторочке.
Белизна. Белизна…
Весь день сад за окном — будто за густым марлевым пологом. Пышны сугробы.
В полдень, впервые за много дней, чуть проглянуло солнце. И вместе со снежной опалью за окном первая капель с сосульками.
Ветер. И снег, снег, снег…
День капели.
Первый день густой, сильной капели. С крыш даже не каплет, а течет, как в дождь, — почти непрерывные тонкие струйки за окном — так рыхл снег, так силен внезапный прогрев.
Как бесконечно радостен Максим, облегчая мои мучения, счастлив каждой моей улыбкой, каждым улучшенным биением сердца, как терпелив и кроток к моим больным капризам, и весь светится, когда я зажгусь замыслом, созревшим в его чистом мозгу, или хотя бы одобрю этот замысел!
Вспоминая годы, прожитые с ним, одно повторяю: есть божественное в сердце человека!
Я гублю его — он живет в непрестанном трепете за меня, в ежедневной томительной гонке за врачами, лекарствами, кислородными баллонами, уколами. И нет у него спокойного дня. Но когда я говорю ему, что надо хоть ненадолго разъехаться, чтобы он отдохнул от меня в Дубне, где его работа, его тема, в Москве, в Сочи, где угодно, чтобы он хоть немного отдышался от этой страшной больничной, многолетней атмосферы, он стоит у кровати и твердит: «Ни на день, ни на полдня… Только рядом…»
У меня часто не хватает сил скрыть боль, сдержать болезненную раздражительность, быть терпеливой и терпимой. Моему единственному любимому и единственной радости моей, мужу моему, я так мало могу дать! Как ни страшен, ни сложен мир, но человек бывает человеком, и тогда он бог.
Вчера отцвели вишни. В цвету яблони, тюльпаны, нарциссы. Темный ирис, сирень и желтые лилии. И маки-пальмочки. Пионы по пояс — бутоны с пуговицу.
Крошечный бутон на моей любимой черной розе Гадлей. В бутонах парковые розы.
Вчера сажали космею, резеду и четвертую очередь табака.
Сентябрьский холод в июле. Небо в тучках. Мокрые, темные сосны. Ветер. Морось… Холод.
Пионы, что так пышно зацветали, — как мокрые курицы.
Подгнивают розы, такие прелестные… Жасмин держится.
Последняя желтая лилия сомкнула лепестки…
Первые бутоны на космее и маленьких георгинах.
Еще цветет красная парковая роза. Белая погнила в бутонах.
Черный день.
Я снова еду в больницу.
А в саду… Какая радость и сколько счастья в саду! Еще цветут (хотя и на исходе) пионы. Безумной красоты розарий.
Последние алые парковые розы. Жасмин. Первая космея. Начало табаков.
Осенний сад чуть пасмурит. В цвету флоксы и георгины, роскошные большие георгины, небывалые гладиолусы.
Цветут несколько роз.
Плохая космея.
Гладиолусо-георгиновый сад роскошен.
Лето прошло…
Знойное, прекрасное, полноцветное и… такое горькое.
Больница, больница… Больница.
Страданья. Боль.
Если бы не доброта Максима — лучше б смерть. Держусь его заботой и любовью.
Змеи уходят на зиму. Остаются гуси. Чтобы все они унесли мое горе.
Лето такое долгожданное, такое желанное и такое жестокое позади.
Впереди страшная серая осень и длинная зима, о которой думаю с ужасом.
Повесть посвящена одному из эпизодов Сталинградской битвы — эвакуации по реке раненых. На волжском санитарно-транспортном судне пересекаются судьбы врача Катерины Ивановны и раненого лейтенанта-танкиста Антона, прозванного друзьями по танковой школе «командармом» за прирожденное умение руководить. Повесть автобиографична и почти документальна: сама Галина Николаева (настоящая фамилия — Волянская) по первой профессии и по призванию — врач, пятнадцать лет проработала по специальности и с июля 1942 г.
Василий подвинул к себе тарелку, обвел сидящих медленным твердым взглядом и сказал:— Ну, рассказывайте, как в колхозе?— Да что в колхозе… Землю остудили — не навозят второй год… Я сам-то в МТС работаю, а здесь люди никак дело не наладят, — ответил Степан.Они говорили о колхозных делах, и как будто все шло по порядку, только глаза у всех троих были остановившиеся да Авдотья то и дело замирала на полуслове.
Роман Галины Николаевой «Битва в пути» — одно из лучших произведений русской советской литературы, появившихся после XX съезда КПСС. Писательница ставит и по-новому решает в нем многие актуальные проблемы нашего времени. Но особенно большое место занимают в романе проблемы морали (любовь, семья, быт).«Битва в пути» учит серьезному и честному отношению к жизни, помогает моральному и эстетическому воспитанию. советских читателей.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.