Гибель империи - [121]
На фоне нарастающих валютных трудностей Советского Союза в кризисную ситуацию попадают советские банки, работающие за рубежом. А. Бутин, исполняющий обязанности финансового директора Моснарбанка – в Правительство Российской Федерации; «Трудности в привлечении средств с межбанковскою рынка Моснарбанк начал испытывать с середины 1990 года. Банк также был вынужден создавать в крупных размерах страховые резервы против задолженности бывших соцстран (Болгарии, Венгрии, Югославии). В этот же период ои был взят Банком Англии под особый контроль. [..] В 1991 году положение банка резко ухудшилось. Отток депозитов достиг сначала 40%, а затем и 75%. Продажа активов не могла в достаточной сумме и в короткие сроки решить проблему».[597]
К концу 1991 г. банкротство советской зарубежной банковской системы становится очевидной и почти неотвратимой угрозой. Представители коммерческих банков СССР за рубежом – Б. Ельцину (декабрь 1991 г.): «Сеть коммерческих банков за рубежом включает в себя банки в Австрии – Донау-банк, Великобритании – Московский народный банк (основан в 1915 г.), Германии – Ост-Вест Хандельсбанк, Люксембурге – Ист-Вест Юнайтед банк и во Франции – Коммерческий банк для Северной Европы (Евробанк) (основан в 1921 г.). Эти коммерческие банки имеют отделения в Сингапуре и в Берлине, а также целый ряд дочерних лизинговых, консультационных, торговых и других специализированных фирм, как на территории России, так и за границей. Совокупный баланс всех вышеуказанных банков составляет 9,7 млрд. долл. США. […] Возникает риск ареста кредиторами Внешэкономбанка СССР денежных средств, размещаемых им в иностранных байках, в том числе в наших зарубежных банках. Эти и другие факторы, в частности, острая нехватка ресурсов в некоторых из зарубежных банков, обострившаяся в связи с неплатежами СССР, делают реальной перспективу официального банкротства этих банков. […] Банкротство банков обязательно повлекло бы за собой цепь банкротств других зарубежных коммерческих организаций, обслуживаемых этими банками, осложнило бы работу пароходств, Аэрофлота, привело бы к потере личных средств наших сограждан, открывших банковские счета. Капиталы банков были бы безвозвратно утеряны».
Из дневника помощника Президента СССР М. Горбачева А. Черняева: «Явлинский сообщает, что 4 ноября Внешэкономбанк объявляет себя банкротом: ему нечем оплачивать пребывание за границей наших посольств, торгпредств и прочих представителей – домой не на что будет вернуться… М.С. поручает мне писать Мейджеру, координатору „семерки“: „Дорогой Джон! Спасай!“…».
Время меняет видение ситуации. Вот что пишет о тех же реальностях Г. Явлинский 12 лет спустя: «Финансовая стабилизация, которая ценой огромных социальных жертв и деформаций, в том числе ценой дефолта по государственным облигациям, в основном была достигнута к концу 1990-х годов, действительно была необходима, но не после, а до начала либерализации и приватизации; и не за счет населения, потерявшего в итоге доверие и к власти, и к легальным экономическим институтам, прежде всего к банковской системе, а за счет ресурсов, которые к концу советского периода были накоплены в руках государства и его органов».[598]
Заместитель Председателя Правления Внешэкономбанка СССР – в Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР в ноябре 1991 г.: «Как уже докладывалось Межреспубликанскому экономическому комитету, ликвидные валютные ресурсы полностью исчерпаны и текущие валютные поступления от экспорта не покрывают обязательства по погашению внешнего долга страны».
Контроль союзного государства за товаропотоками стал малоэффективным уже в 1990 – начале 1991 г. Санкции по отношению к тем, кто срывает выполнение государственных заказов, были все менее действенными. После августовских событий способность союзных и республиканских министерств навязывать предприятиям объем производства, структуру распределения продукции приближается к нулю. Когда уходит страх перед властями, административная система регулирования товаропотоков перестает действовать. Одно из первых и тревожных последствий провала путча – резкое падение государственных закупок зерна в Российской Федерации в течение недели, последовавшей за этим событием.
Крах системы административного управления товаропотоками ведет к дальнейшему падению поступлений от экспорта. Из письма Заместителя министра экономики и прогнозирования СССР В. Дурасова заместителю руководителя Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР Ю. Лужкову от 28 ноября 1991 г.: «По итогам 9 месяцев текущего года против установленных графиков на экспорт недопоставлены металлопродукция, лесоматериалы, нефтепродукты, цемент, минеральные удобрения, каменный уголь и другие товары на сумму около 4 млрд. рублей во внешнеторговых ценах, что создало критическую ситуацию с обеспечением обязательных платежей Внешэкономбанка СССР».[599]
15 ноября 1991 г. мэр Санкт-Петербурга А. Собчак в письме Председателю Межреспубликанского экономического комитета И. Силаеву так описывает положение с продовольственным снабжением города: «В связи с резким сокращением поставок мясомолочных товаров из суверенных республик РСФСР в Санкт-Петербурге сложилась критическая ситуация в части обеспечения населения города продуктами питания по талонам и, что особенно тревожно, снабжения продовольствием сети общественного питания, закрытых и детских учреждений. Остатки мясопродуктов на хладокомбинатах в состоянии удовлетворить 3-4-дневную потребность города. Перспектива поставок продовольствия на декабрь месяц и начало 1992 года не дает основания надеяться на устойчивое снабжение города. Такое положение дел может привести к возникновению в Санкт-Петербурге опасной общественно-политической ситуации».
