Гибель экспедиции Андрэ - [9]

Если сравнить шар Андрэ с другими шарами, ранее предложенными для полярных путешествий, то можно выделить некоторые принципиальные различия. Шар Андрэ по объему составлял около пятой части шара Мейсселя или четвертой — шара Сивеля, Эрмита и Безансона. Он был равен 35% объема воздушного шара, предложенного Годаром и Сюркуфом. Поэтому отношение подъемной силы к перевозимому грузу и экипажу было, безусловно, ниже, чем на других воздушных шарах. Расстояние шар Андрэ должен был преодолеть меньшее, чем запланировано в других проектах. Андрэ также рассчитывал на более высокую скорость движения. Шар Андрэ был совсем небольшой, и количество перевозимого балласта таким образом было ограничено, что могло вызвать трудности во время полярного путешествия. Но Андре был оптимистично настроен и уверен в своем полете.

По условиям контракта полярный воздушный шар должен был быть готов к транспортировке не позднее 20 мая 1896 г. За его изготовлением следила группа экспертов. В нее входили полковник Шарль Ренар из Центра французской военной аэронавтики в Шале—Медоне, известный французский воздухоплаватель Гастон Тиссандье, а также два инженера из шведской фирмы «SocieteNordenfelt» в Париже — Норденфельт и Ноэль.

Особое внимание стоит обратить на текст контракта [48]. В нем не указана величина утечки газа. Получается, что производитель не нес никакой ответственности за герметичность оболочки. Это отметил Лашамбр в своем письме к де Фонвиллю: «Я не дал никаких гарантий относительно ежедневных потерь»[49]. Андрэ, как замечал Лашамбр, вообще никогда не настаивал на получении каких–либо гарантий. Оптимизм Андрэ относительно времени полета воздушного шара главным образом основывался на результатах опытов с определенными типами ткани в Стокгольме в 1895 г. На ткань было нанесено лакировочное покрытие Арнольда. Впоследствии окажется, что оболочка полярного шара была сделана из ткани, отличной от той, что испытывалась в Стокгольме. Кроме этого, использованный на швах лак также отличался от проверенного Андрэ; он был изобретен Лашамбром [50].

1,6 — оболочка,

2 — сеть,

3 — веревка, удерживающая парус,

4 — разрывной клапан,

5 — боковые клапаны,

7 — внешние паруса,

8 — главный парус,

9 — донный клапан,

10 — грузовой отсек,

11 — кольцо подвески,

12‑место крепления гайдропов, 13 — кольцо для крепления приборов,

14‑гондола,

15 — гайдроп.

16 — балластный канат,

17 — бамбуковая рея для внешних парусов,

18 — веревочная лестница,

19‑механизм управления гайдропами,

20 — крыша гондолы,

21 — багажные отделения,

22 — кровать,

23 — балластный канат

К началу мая 1896 г. шар был готов к наполнению. Требование экспертов об использовании водорода для демонстрации проницаемости ткани и швов осталось неуслышанным. Вместо этого 3 мая 1896 г. в Галерее машин на Марсовом поле в Париже оболочку наполнили обычным воздухом [51]. По мнению производителя, все прошло успешно, «испытание показало, что наполненная оболочка теряла воздух незначительно…». Через несколько часов шар был сдут. И это была вся проба, показавшая герметичность оболочки! В последующие дни шар снова наполняли воздухом, демонстрируя его общественности. 10 мая сам президент Франции Феликс Фор посетил выставку. Он поздравил участников предстоящей экспедиции и пожелал им удачи. 20 мая шар упаковали в контейнеры для транспортировки в Швецию.

В период с 3 по 20 мая было достаточно времени, чтобы досконально проверить шар. Но этого сделано не было. Как уже отмечалось, в контракте, заключенном между Лашамбром и Андрэ, не оговаривалось никаких конкретных требований по проверке проницаемости оболочки шара в момент его передачи потребителю. Таким образом, Лашамбр мог передать летательный аппарат Андрэ без проверки. Для Лашамбра это было, конечно, удачным завершением сделки.

Андрэ оказался в ситуации, когда шар сделан из непроверенного материала, частично пропитанного лаком, который он тоже не проверял. Оболочку никогда не наполняли водородом. Шар никогда не проверялся во время реального взлета. В контракте не было оговорено никаких условий транспортировки шара и его последующего состояния по прибытии в Свальбард [52]. В этом смысле вера Андрэ в Лашамбра была поистине удивительной. Лашамбр, как никто другой, должен был учитывать возможные последствия ситуации, когда непроверенный шар должен пройти путь, превышающий несколько тысяч километров, за несколько дней или даже недель. Даже в том случае, когда в контракте не оговаривались определенные условия, деловая этика должна предусматривать некоторые очевидные требования к Лашамбру и обязать его передать шар Андрэ только после того, как качества этого шара будут соответствовать установленным нормам.

Халатность Андрэ и Лашамбра при изготовлении шара резко отличается от тщательных проверок, которым в Швеции подвергалось практически все остальное оборудование: гайдропы, установка для производства водорода, гондола, которую можно использовать для укрытия в случае приземления в неблагоприятных районах, печь для приготовления еды и много других необходимых предметов. В центре всех этих проверок был Андрэ. Концентрация на незначительных деталях резко контрастирует с отсутствием внимания к самому главному звену всей экспедиции — воздушному шару.