Гибель богов - [5]
− Может! – тут же отбрыкнулся Гришка. – Если делает мастер, то у него всё изысканное! Хоть сто серий!
− Ни фига! − не согласился Спайдер, до этого молчавший. − Так не бывает!
− Бывает! − заспорила и Сонька. − Только так всегда и бывает!
− У тебя же слипнется! – попытался урезонить ее Спайдер.
− Это у тебя слипнется! – не сдалась Сонька. – Ничего не слипнется!
− Тогда лопнешь! − вставил Децл.
− Если запора нет, то не лопнешь, − ляпнул Каштан.
Дана захохотала. Девчонки скривились.
− Каштан, фу! − Черная замахала на него руками.
− Бе-е! Каштан!
− Связь литературы и пищеварения − предлагаете исследовать? − высказалась Лиза.
− Думаю, не стоит, − ответила ей Дана, продолжая смеяться, − а то мы погрязнем в натуралистичной физиологии! Давайте, за мной! − позвала она всех. − Пойдемте в класс! – Народ зашевелился.
− Куда идем? − спросила Сонька.
− В кабинет химии! – ответила Дана. – За мной!
Спайдер затормозил, словно не расслышал.
− Куда? – переспросил он.
− В химию? − одновременно с ним пробормотала Аура.
− Давайте-давайте! Поживей! − Легкой походкой Дана пролетела мимо них и помахала папкой, приглашая за собой.
− А другие кабинеты? − спросил Спайдер.
− Мы же только вчера вечером там сидели! − простонала Черная. – У нас последний урок там был. Надоело!
− Надоело уже! − подхватила и Белая.
− Света, Мила! Не стонать! − не оглядываясь бросила Дана. Все потащились за ней.
В правом крыле школы, где на четвертом этаже рядом со спортзалом размещался кабинет химии, шел ремонт: стены были вымазаны белилами, белесые разводы пугали грязью. Пол тоже был залит мелом и только посередине лестницы и паркета шла протоптанная темная дорожка. Стараясь не задеть торчащие расщепистые доски деревянных подмостей, все гуськом шли вслед за Даной.
− Блин, дурацкий ремонт! − ворчала Сонька. − Сколько можно его делать!
− Ничего, − засмеялся Гришка, − думаю, к нашему выпускному они управятся!
− Орбит, ты что! − хихикнула Белая. − Это же еще только первая половина! Еще же вторая половина школы есть! Они закончат, когда у наших внуков выпускной будет!
− Ага! − Гришка кивнул. − Придем такие старенькие, бородатые и начнем детишкам рассказывать: а вот, я помню, − протянул он тонким, старушечьим голосом, − как начинался этот ремонт! И-и! Славное было дело!..
− Орбит! Смотри куда идешь! − крикнула Гришке Сонька, обернувшись. − Ты мне на ноги наступаешь! Глаза открой!
− Сонь, когда ты передо мной, ничего другого я не вижу!
Тоха заржал.
− Там некуда больше смотреть! − хохотнул он.
Все засмеялись. Сонька остановилась и развернулась к Гришке, раздувшись от гнева.
− Знаешь! − только и вымолвила она.
− Софья, Софья, он знает! − Спайдер высунулся из-за ее плеча. − Прости грешному его заблуждения.
Сонька пыхтела, не зная, что сказать. Спайдер подмигнул Гришке из-за ее плеча. Тронув Соньку за руку, он тихо протянул ей в ухо:
− Софья-а-а…
− Дурак! − выпалила наконец Сонька Гришке и пошла дальше.
Выпучив глаза, Гришка последовал за ней, разведя ладони, словно поддерживая ее попу. Однако, получив затрещину от идущей сзади Ауры, он опустил руки, − и вовремя, потому что подозрительная Сонька обернулась как раз в этот момент.
Добрались до кабинета химии. Толкнув дверь бедром, Дана хотела повернуть ключ, но дверь распахнулась сама.
− Ого! Да тут не заперто! − удивилась она. − Что это? Михаил Антоныч забыл закрыть вчера?
Они ввалились в класс. Лиза с Тохой пропихнули застрявшую в дверях Ауру:
− Ну что ты застряла!
В кабинете было солнечно и холодно. Сквозь стекла солнце закрашивало парты яркими неровными полосами, а в открытую створку окна ломилось всем последним осенним жаром, но уже не могло прогреть прохладного воздуха.
− Брр! Ну и холод! − поежилась Дана, оглядываясь по сторонам. – Что это тут?
− Дубак! – пробурчал Децл.
− Мы тут околеем! – запричитали Черная-Белая.
− Ничего, – подбодрила Дана, – сейчас прогреется! Сейчас окно закроем!
− Какого фига тут окна не закрыли! – злился Тоха.
− Децл, ты же вчера дежурный был! – крикнула Лиза.
− Что, оборзели?! − возмутился Децл, кидая рюкзак на парту. − Мне еще окна закрывать! Не фиг делать! Не я открывал, не я закрываю. И вообще, вчера всё закрыто было.
Гришка закрыл окно. Все расползлись по столам. Чем хороши были факультативы – так это тем, что можно было сидеть где пожелаешь и с кем пожелаешь, и пересаживаться можно было хоть сто раз.
− О! Классно! Так нагрелось! − Лиза положила ладони на солнечную парту. − Даже горячо!
− Точно! – тут же подтвердили остальные. – Здорово!
Аура приложила щеку к прогревшейся столешнице, прикрыла глаза.
− Классно! − промолвила она. – Так греет! Сверху холодно, а снизу жарко!
− Давайте греться! − предложила Белая, тоже положив голову на парту.
− Не на пляже! − буркнул Тоха. − Разлеглись!
− Да ну, Антон, не бурчи! − умиротворенно проговорила Аура. − Так здорово!
Тоха пробормотал что-то.
Дана не стала заходить за огромный учительский стол, который тут служил еще и ареной для разных химических опытов. Она просто села на первую парту у окна. Потерев ладони, оглядела присутствующих.
− Ну что, – сказала она, – прогреем этот холод работой мысли, а? И не только мысли, но и сердца! Не жалеете, что пришли? Ничего, мы быстро, а там гуляйте!
Война случилась неожиданно. Так же неожиданно свалились землянам на голову истанты со своими галактическими технологиями, проблемами выживания цивилизаций и нечеловеческой логикой принятия решений. Вот только что Гришка Ивашов и его друзья-коллеги сидели в конторе, не спеша доделывали проект, и вдруг… военкомат, сборный пункт, пустынная планета Ка-148, где их вместе со сйерками, диштами и всякими прочими кэссами превратили в бойцов вселенской армии, сражающейся с Красными Зед — саранчой, пожирающей целые звездные системы.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.