Гибель богов (Книга Хагена) - [5]
— Сигрлинн! — Признаюсь, я с трудом выговорил ее имя. Однако теперь она уже ничего не могла прочесть у меня в сознании. — Давай не будем о прошлом. Что сделано, то сделано, и никто не сможет изменить минувшее. Я не раскаялся, не забывай.
— Неужто ты думаешь, что я стала бы говорить с тобой, отрекись ты от самого себя? Ты таков, какой есть.
Волшебница Сигрлинн. Одна из самых могущественных среди нашего Поколения. Глубоко проникшая в тайны Высшей Магии; одна из четырнадцати, что составляют Совет Поколения… и — в прошлом мой главный противник, которая повергла во прах твердыню моих Учеников, взорвала так долго создававшуюся мной Ночную Империю; а на руинах моего детища она воздвигла свое любимое Хранимое Королевство.
А когда-то, на самой заре нашего Поколения, Сигрлинн была моей возлюбленной.
— Так что же дальше? — не выдержал я. — О чем пойдет у нас речь? Вспомним, как возводили Голубой Город и не знали, что такое раздор? Или, быть может, побеседуем о чем-нибудь не столько отдаленном? У меня есть что порассказать! Например, как выжить среди вечных льдов Хверьелунда, волею справедливого Совета оставшись без власти над Огнем! Послушай — глядишь, пригодится…
Она остановила меня жестом, но не гневным, не презрительным, а показавшимся мне исполненным сожаления.
— Зачем ты говоришь так, Хедин? — Она укоризненно склонила набок голову. — Скажи лучше, что будет с этим твоим Учеником? Ты ведь наверняка измыслил для него нечто необычайное!
По Закону Древних ни один Маг не смеет вмешиваться в дела между другим Магом и его Учениками; даже Совет не имел на это права.
Я не мог понять, зачем ей нужен этот разговор.
— Не молчи, — вдруг попросила она. — Ты закрылся, я не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но все твои ссылки на Кодекс Золотого Круга я могу привести и сама. Давай оставим все эти законы и уложения! Мне просто интересно; и ты ведь знаешь: я никогда не предавала тебя и не била в спину. Я послала тебе вызов по всем канонам Древних — за двадцать один день до войны. И до этого…
— До этого! Какое это теперь имеет значение! — Наверное, я не сдержал горечи и тотчас заметил в глазах Сигрлинн нечто вроде удовлетворения. Похоже, она забавлялась отыскиванием прорех в броне моего спокойствия.
И тут мое терпение лопнуло. Я пошел вперед с открытым забралом, как в былые годы.
— У меня будет Ученик, — медленно сказал я, глядя ей прямо в глаза. — Ученик, который оставит далеко позади всех прочих. Я дам ему то, чего не давал еще никому; он станет великим воином, знатоком боевых и магических искусств; я научу его чувствовать жажду познания и утолять ее; и он воздвигнет Царство, невиданное в истории Смертных!
Моя горячая тирада была прервана гримасой разочарования на лице Сигрлинн. Я осекся, как осекался и раньше, едва замечая малейшие признаки ее неудовольствия. Она покачала головой, отводя взгляд.
— И это все? — разочарованно протянула она. — Я не услышала ничего нового; я ждала большего, Хедин! Неужели у тебя в голове одна только война?
Я прекрасно знал, что Сигрлинн имеет в виду.
— А что еще, кроме войны, может служить достойным занятием мужчины? — поддразнил я ее, изо всех сил стараясь, чтобы каждое слово казалось прорвавшейся наконец на поверхность, давно вынашиваемой тайной мыслью. — Война есть вершина человеческого духа и судьбы! И я уж постараюсь, чтобы на сей раз ничто не помешало бы моему Ученику подняться к вершинам славы! А какая мне от этого будет польза — это, прости, пока секрет. Хоть ты и послала мне вызов, но, сама понимаешь…
— В чем твоя сила, — неожиданно спокойно произнесла она, — никогда не поймешь, говоришь ли ты серьезно или шутишь. Но неужели прошлое тебя ничему не научило? Ты создавал бойцов, могучих и сильных, они одерживали победы — но затем все кончалось ужасными разгромами и реками крови твоих последователей!
Здесь она ошиблась — взяла неверный тон. Я терпеть не могу слушать поучения.
— Предоставь решать это мне, — огрызнулся я. — Почему все женщины вообще — и волшебницы в частности — так любят совать свой нос в чужие дела? Я не я буду, если не подскажу моему Ученику держаться подальше от вашей сестры!
— Уж не потому ли ты собираешься сделать отданного тебе аскетом, что сам не больно-то снискал успеха у нашей, как ты выразился, сестры?
Удар ниже пояса.
— Я не вмешиваюсь в то, как и чему ты учишь своих воспитанников, — закипая, ответил я. На скулах против воли вспухли и затвердели желваки. — Так что и ты оставь меня в покое!
— Я-то оставлю, Хедин, — отчего-то грустно ответила она. — Другие вот не оставят…
— С другими я сам разберусь! — отрезал я.
— И уйдешь в изгнание, как в прошлый раз? Смотри, Мерлин может пойти и на большее…
…Разве когда-нибудь она допускала, чтобы последнее слово в споре оставалось не за ней?..
Сигрлинн исчезла — то ли растворилась в воздухе, как она любила делать, отправляясь на землю, то ли избрала иной, неведомый мне путь; я так и не понял, куда она делась, во всяком случае, на Совете ее уже не было.
