Гибель богов (Книга Хагена) - [4]

Фроди склонился над эльфом. На теле Перворожденного он не увидел ни единой раны — и все же тот погибал. В растерянности, не зная, чем и как помочь, люди застыли над ним.

Эльф медленно поднял веки. Глаза по-прежнему смотрели пронзительно и строго, но с каждым мигом жизнь уходила из них; неосознанно Гудмунд приблизил ухо к едва заметно шевелившимся губам.

— Кто-нибудь… доберитесь до долины Бруневагар. Там — собрание. Предупредите… настоятеля…

Эльф едва слышно вздохнул и отошел.

Ночная Всадница исчезла.

Смертный грех для истинного воина оставить без погребения тело храбро сражавшегося — Фроди и Гудмунд задержались. Неузнаваемые, дочерна обгоревшие тела гномов забрала их плачущая родня — несколько десятков лесных обитателей; они же помогли дотащить тролля к его упокоищу — глубокой болотной яме среди гиблой трясины, где он обитал; кобольда приняли в себя скалы — крошечная пещерка, наглухо замурованная после этого. Эльфа же и альва воины Хагена положили на поспешно сколоченный плот и пустили его по тихой лесной речке. Таков был закон: где бы ни настигла Перворожденного гибель — упокой его в ладье или просто на плоту и доверь этот скорбный груз даже самому крошечному ручью — вода пронесет эту ношу через все извивы и коряги, доставит к морским побережьям, откуда, говорят, эльфы уходят невидимками на Закат, вслед за своими телами, чтобы там, в дивных незнаемых землях, родиться вновь.

— Где это — Бруневагар? — мрачно спросил у спутника Фроди.

— Семь или восемь дней пути отсюда на восток, — откликнулся Гудмунд. — Я слыхал о тех местах. «Собрание» — это скорее всего монастырь, который там стоит еще со времен Второго Вторжения Ракота.

— А, вспомнил! — хлопнул себя по лбу Фроди. — Но это… странный край.

— Странный, и чужаков там не любят; и все же их надо предупредить. Не люблю я этих Всадниц, что бы тан ни говорил.

— Да, он не велит их убивать — только защищаться, — кивнул Фроди. — Но у нас приказ. Забыл про Хранителей?

— Не забыл! Но сдается мне — эта пламенная чаша еще натворит бед… Вот что, друг, — разделимся! Я еду в монастырь. Не возражай! Перед таном я отвечу сам.

Фроди только крякнул: он знал, что отговаривать своего спутника бесполезно. Гудмунд повернул коня к Восходу.

Глава II

Я стоял, опершись на узорные серебряные перила, и молча смотрел вниз, где виднелись смутные очертания Мира, подернутые облачной дымкой. В этот миг там, подо мной, в пределах Смертных земель, вдали от ажурных парапетов Замка Всех Древних, что на самой вершине Столпа Титанов, в жалкой лачуге нищего рождался мой Ученик.

За спиной чуть слышно даже для моего уха перезванивались тонкие хрустальные колокольчики — Жребий брошен, человеческая судьба выпадала из предначертанного прочим Смертным круга. Мой Ученик! Я ждал долгие десять веков — пока остальные делили власть. Но Закон Жребия неумолим — Маг не может не иметь Учеников, орудий для познания им Мира и для своего влияния на Мир. Совет Поколения может лишь отлучить его — на время. Я получил наивысший срок. Думаю, Макран и Эстери охотно покончили бы со мной — не будь убийство Мага Магом невозможным по Заветам Древних, обходить которые пока не научился ни один из волшебников моего Поколения… Все, что смогли сделать эти двое, — побудить Совет осудить и отлучить меня. Однако срок изгнания истек, и я вернулся, став куда сильнее, чем они ожидали. Пройдя змеиными тропами и мышиными норами, воздушными путями стрекоз и незримыми трактами духов, побывав на Восходе и на Закате, говоря с альвами и карликами, гномами и эльфами, людьми и гоблинами, троллями и гарридами, хедами и кобольдами, вступив даже в запретные области Призраков, я вернулся обратно — со Знаниями. В источающих смертельную заразу болотах Юга бескостные серые существа открывали мне тайны своего происхождения; дальние потомки Лунного Зверя, лунные волки, долгими ночами в усеянных костями ущельях Бьерсвердена выдавали мне секреты своих преображений; черные, схожие с исполинскими червями создания в бездонных провалах Морайи, шипя, повествовали о путях в Хель, о Законах Черного Тракта. Я беседовал с мертвецами, лишенными покоя, с колдунами и шаманами Смертных, которым немало открыли в своих откровениях Древние. Мои собственные сородичи закрыли мне пути к Тайному — я поневоле отыскивал иные дороги. Я узнал многое. Я стал иным. Поняли ли это остальные?

В извивах неба родился ветер, пронесся над башнями Замка, играя прихотливыми флюгерами. Затихая, все еще переговаривались колокольцы. Плыли внизу облака…

Кто-то бесшумно появился у меня за спиной, и я тотчас напрягся, не торопясь оборачиваться. Проклятье, она, опять она! Что ей нужно на этот раз? Новая игра?..

— Поздравляю, Хедин, — услышал я ее голос, мягкий, обволакивающий и в то же время настолько открытый, что, казалось, им невозможно было лгать. Она радовалась за меня? Приложив столько усилий к тому, чтобы похоронить без остатка все мои прежние начинания?

— Если бы это сделал кто-то иной, не я, ты забыл бы обо всем в жажде отомстить, — негромко заметила она, не скрывая, что прочла мои мысли — забывшись, я думал не таясь, как человек. — Я надеялась, что