Гибель Айдахара - [73]

Скупо поблагодарив Шадибека, Едиге сделал вид, что потерял к нему интерес. Снова вернулись тяжелые и тревожные мысли.

Не только набирающая силы Русь была опасна Золотой Орде. С тревогой обращал свой взор Едиге в сторону Хромого Тимура. Эмир после своего похода в Дешт-и-Кипчак словно забыл о существовании Орды. Занятый своими походами, он теперь не боялся удара в спину, потому что понимал – ни один хан, находясь в здравом разуме, не осмелится после разгрома Тохтамыша, посягнуть на подвластный ему Мавераннахр. Но долго ли так будет продолжаться? Не придет ли Тимуру однажды мысль вновь повернуть своего коня в сторону золотоордынских земель? Что тогда делать и как поступить? Хромой Тимур, бесспорно, сейчас сильнее. И если он все-таки сделает это, то Золотой Орде больше никогда не возродиться.

До Едиге доходили слухи, что Хромой Тимур собирается воевать с османскими тюрками. Хорошо, если случится так! Лишь бы его не образумил аллах! Только османские тюрки могут сломать ему хребет, потому что во главе их стоит сейчас смелый и умный воитель Ильдирим Баязит[7].

Конечно, может получиться так, что, победив Тимура, тюрки захотят отнять у Орды Крым, но все это вряд ли скоро будет, и не стоит об этом пока думать. Сейчас главную опасность представлял именно Хромой Тимур, под рукой которого находилось шестьсот тысяч пеших воинов и четыреста тысяч конницы.

Купцы рассказывали, что Молниеносный Баязит якобы заявил. «Мир не стоит того, чтобы им правили двое». Ясно, Тимуру не понравятся слова предводителя тюрок, потому что единственным, кто призван править миром, он считает себя. Значит, столкновение произойдет непременно. Главное, чтобы оно случилось скорее.

Молниеносный Баязит стал султаном османских тюрок в год змеи (1389), в тот год, когда Хромой Тимур совершил свой первый поход на Золотую Орду. Путь его к власти был кровав. Он убил родного брата Якупа.

Аллах не наказал его за пролитую кровь, и ему во всех делах стала сопутствовать удача. За короткий срок подчинил себе Баязит большие и малые города и народы, живущие по берегам Черного и Средиземного морей. Действия его были дерзки и стремительны, и никто не мог противостоять его знаменитой коннице. Он взял себе в жены одну из дочерей побежденного им сербского короля Лазаря – красавицу Оливер.

Год от года крепли силы Баязита. За одиннадцать лет своего правления султан не знал ни одного поражения. Полмиллиона всадников было теперь в его войске. Страстно желал Едиге, чтобы скрестили поскорее сабли Хромой Тимур и Баязит. В этом виделось ему счастливое будущее Золотой Орды. Едиге не знал, что желанное случится через два года, но оно не принесет ему того, на что он так рассчитывал, – Баязит потерпит поражение и закончит свою жизнь в железной клетке, отравленный сердобольным тюрком, а Хромой Тимур выйдет из этой борьбы не только не ослабевшим, но еще более сильным, чем прежде.

Так уж устроен мир – то, чего мы желаем более всего, обязательно ускользает от нас.

Думая о будущем, Едиге размышлял и о дне сегодняшнем, о делах близких и не терпящих отлагательства. Он хорошо понимал, что в нынешнем положении, чтобы сделать Орду сильной, надо вновь строить разрушенные города и привлекать купцов.

Шелковый путь больше не существовал. Города Орды в Крыму и по низовьям Итиля ничего не стоили в сравнении даже с одним Хорезмом, которым правил Хромой Тимур. Едиге казалось: овладей он богатым Хорезмом – и Золотая Орда вновь начнет крепнуть, а казна ее расти.

Но время для борьбы с Тимуром еще не пришло. Надо выждать несколько лет.

* * *

На второй день после приезда Едиге в ставку покойного Темир-Кутлука состоялись похороны хана. Его положили в белый мазар, увенчанный золотым полумесяцем. Мазар построили за два дня и две ночи рабы на высокой излучине Итиля.

Едиге велел установить рядом с мазаром каменное изваяние человека. Его привезли давно, еще во времена правления Узбек-хана, из Египта. Но поскольку Узбек был мусульманином, а религия эта запрещает изображать людей и животных, изваяние хранилось в подземелье ханского дворца. О каменном человеке со временем забыли, и вот только совсем недавно кто-то отыскал его в развалинах Сарай-Берке. Неведомый великий мастер сотворил каменного чудо-человека. Утром, на восходе солнца, каменное изваяние принимало облик юноши, в полдень, когда золотой диск поднимался высоко в небо, становилось похожим на мужа зрелого, сурового и способного совершать великие дела; вечером же, когда солнце делалось красным и готово было скрыться за краем земли, каменный человек превращался в старца – мудрого и немощного.

Кто-то из приближенных Едиге попытался робко возразить ему, но эмир нахмурился:

– А разве Темир-Кутлук умер смертью, достойной мусульманина? Пусть этот волшебный камень у его могилы напоминает всем, что здесь лежит хан, не похожий ни на одного из тех, которые жили и правили Ордой до него.

И еще одно отступление от обычая совершил Едиге. Когда тело Темир-Кутлука было уже предано земле и муллы закончили читать молитвы, эмир сказал назидательное слово: ничто не должно измениться после смерти хана, по-прежнему Золотая Орда должна оставаться сильной и могучей, эмиры – преданными тому, кто придет завтра на смену Темир-Кутлуку, а народ – послушен своим повелителям. И еще Едиге сказал: