Гетто в огне - [12]
В конце декабря 1942 года мы получили первую партию оружия от Армии Крайовой: десять пистолетов, так что подготовку к главному сражению начать так и не удалось. Мы планировали начать операцию 22 января с карательной акции против еврейской полиции. Но 18 января 1943 года гетто было окружено, и вновь началась очередная «ликвидация». На сей раз немцы уже не смогли осуществить свои планы. Четыре боевые группы забаррикадировались, и впервые в гетто, оказали вооруженное сопротивление.
ЖОБ получила боевое крещение в сражении на углу улиц Мила и Заменхофа. Наши потери были огромны. Командовал Мордехай Анилевич, который вышел из боя живым. Мы поняли, что уличная борьба обойдется нам слишком дорого из-за недостаточной подготовленности и отсутствия необходимого оружия. Поэтому было принято решение перейти к партизанской войне. Произошли четыре серьезных стычки, в жилых домах № 40 на улице Заменхоф, № 44 на улице Мурановская, № 34 на улице Мила и № 22 на улице Францисканская. В районе фабрики Шульца эсэсовцы, принимавшие участие в высылке, были атакованы боевиками. Товарищ А. Файнер принимал участие в этой акции и там погиб.
Одна из наших боевых групп, все еще безоружная, была захвачена немцами и отправлена в «Умшлаг». Незадолго до отправки на железнодорожную станцию, Б. Пельц предложил сорвать посадку. В результате все шестьдесят депортируемых отказались лезть на грузовик. Ван Оуппен (комендант Треблинки) расстрелял всех на месте. Но пример этой группы вдохновил всех на сопротивление фашистам при любых обстоятельствах.
Из 50-ти подготовленных боевых групп в январе задействованы были только пять. Остальные оказались не готовы к моменту прихода немцев в гетто. Они были захвачены врасплох и не смогли пробиться к месту, где хранилось их оружие.
И вновь, как это уже случилось ранее, 80 % всех боевиков ЖОБ погибли.
Однако начавшееся сопротивления оказало огромное влияние как в гетто, так и за его пределами. Еврейское и польское население немедленно отреагировало на бои в гетто. Впервые за все время планы немцев сорвались. Впервые померк ореол всемогущества и непобедимости вокруг фашистской каски. Впервые простой еврей, «человек с улицы», понял, что можно как-то противостоять оккупационной власти. Не количество уничтоженных бойцами ЖОБ немцев и их приспешников было тут важно, а психологический перелом. Огромное значение имел сам факт, что из-за неожиданного сопротивления, слабых, но непокорных, фашисты были вынуждены нарушить график депортации.
Тем временем легенды о примерно «сотне» мертвых немцев и «огромной» мощи ЖОБ начали распространяться по всей Варшаве. Все польское подполье восхищалось нами. В конце января мы получили от Армии Краевой 50 крупнокалиберных пистолетов и 50 ручных гранат. Была проведена реорганизация ЖОБ. Все боевые группы были распределены по четырем главным участкам гетто. Мы отвечали за район «щеточной фабрики». Марек Эдельман был на нашем участке представителем ЖОБ, а командовал группой боевиков Юрек Блонес. Боевая четверка располагалась в непосредственной близости от места предполагаемых действий. Целью столь строго соблюдаемого постоянного местонахождения было уберечь основную часть боевой группы в случае неожиданного налета немцев, привить навык к военной дисциплине, военному образу жизни и к постоянному ношению боевого оружия. У границ гетто мы установили посты, несшие бессменную вахту в течение 24-х часов, они обязаны были немедленно сообщать о приближающейся опасности.
Все это время немецкая пропагандистская машина пыталась в очередной раз отвлечь евреев выдуманными историями о «еврейской резервации в Травники и в Пониатове», куда будут эвакуированы фабрики Тоббенса и Шульца и где работающие на них евреи смогут мирно жить до конца войны. В начале февраля 1943 года немцы привезли в гетто двенадцать евреев из Люблинского концлагеря, чтобы убедить жителей гетто добровольно поехать на работу «в превосходных условиях». На следующую ночь боевики ЖОБ окружили место их проживания и вынудили немедленно покинуть гетто. Немцы сделали еще одну попытку. Они назначили Комиссаром по депортации владельца самой большой фабрики гетто «W.C. Tobbens», где шили немецкую униформу, чтобы создать впечатление, будто «эвакуация в Травники и Пониатово» связана с острой нуждой в рабочих руках на германских предприятиях.
ЖОБ, со своей стороны, также провела крупномасштабные антипропагандистские акции. Жители гетто получили по почте несколько наших листовок. В ответ, Тоббенс подготовил собственное обращение к еврейской общине, но оба тиража этого обращения были изъяты ЖОБ из магазина печатных изданий. В течение всего этого периода ЖОБ была в гетто единственной силой и единственной властью, признанной общественным мнением.
Когда, в конце февраля 1943 года немцы сообщили рабочим об «эвакуации» столярной фабрики и магазина Халлмана, лишь 25 из более 1 000 рабочих дали согласие на депортацию. Ночью две отчаянные боевые группы подожгли склады и магазин (в этой акции принимал участие наш товарищ Фриздорф), причинив немцам ущерб более чем на 1 000 000 злотых. В очередной раз тщательно подготовленная немецкая акция была провалена. Фашисты распространили коммюнике, обвинив в поджоге парашютистов. Но еврейской общине уже не надо было объяснять, чьих это рук дело и кто заставил немцев утереться.
