Гессенская волчица - [25]

Великий Князь, слушая монотонную речь обер-прокурора, поймал себя на мысли, что Константин Петрович просто пересказывает содержание Высочайшего манифеста о незыблемости самодержавия, им же и сочинённого в марте 1881 года.

«…МЫ призываем всех верных подданных НАШИХ служить НАМ и Государству верой и правдой, к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, – к утверждению веры и нравственности, – к доброму воспитанию детей, – к истреблению неправды и хищения, – к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России БЛАГОДЕТЕЛЕМ ея Возлюбленным НАШИМ РОДИТЕЛЕМ.»⁶¹

Выбрав момент, Великий Князь вклинился в явно затянувшийся монолог:

– Константин Петрович! Не кажется ли Вам, что время увещеваний прошло? Нам сегодня нужны не манифесты и уговоры. Может быть, четырнадцать лет назад ещё и можно было действовать уговорами. Но сегодня нам нужен русский Бисмарк, который железом и кровью уничтожит гидру крамолы и террора. Тогда Желябов и Перовская убили Папа́. Теперь какие-то евреи убили моего Августейшего племянника. А Вы предлагаете снова ограничиться призывами и увещеваниями?

– Ваше Высочество, – сухо отозвался Победоносцев, – я давно знаю графа Николая Павловича Игнатьева. Я знаю, что у него здоровые инстинкты и русская душа. Я знаю, что имя его пользуется доброй славой у здоровой части русского населения. Но я также знаю и помню, что граф Николай Павлович – натура увлекающаяся, что он склонен к неоправданной жестокости, а всё это может отвергнуть от престола те заблудшие души, которые можно спасти добрым словом и увещеванием. Крамолу нужно уничтожать, но для этого нужен скальпель искусного хирурга, а не размашистая коса деревенского мужика.

Императрица слушала молча, теребя батистовый платок, а Великий Князь вскочил с кресла, сделал два шага к Победоносцеву и сказал, глядя прямо в глаза обер-прокурора:

– Вы не хуже меня знаете, что зачастую хирургам приходится отторгать больную часть организма, чтобы спасти от гибели весь организм.

На какое-то мгновение воцарилась мёртвая тишина. Победоносцев застыл столбом, пристально глядя через стёкла очков на Императрицу, как будто пытался её загипнотизировать. Всем своим видом он показывал, что прибыл на аудиенцию к Императрице, а не к Сергею Александровичу.

Для человека несведущего трудно было бы поверить, что этот немолодой чиновник с бледным лицом и оттопыренными ушами, одетый в заношенный сюртук, был не просто приближённым к престолу лицом, но и духовным вождём необъятной Российской Империи.

Александра Фёдоровна спросила:

– Скажите, Константин Петрович, в чём видите Вы главную опас-ность для государства, для престола, в настоящее время?

Чётко и ясно, как будто по написанному, Победоносцев изложил своё видение:

– Главная опасность, Ваше Императорское Величество, заключается в попытках нарушить существующие устои государства. Император Александр Николаевич и почивший в Бозе Государь Александр Александрович своими трудами создали такую систему, которая наиболее подходит для России, и которая опирается на церковь и веру. Любые попытки, что со стороны западников, что со стороны славянофилов, как-либо изменить систему, расшатать её, может привести к тому, что всё просто рухнет. Для русского человека абсолютно чужды те устои, которые ныне процветают в Европе. Европейский парламентаризм – это, по сути, великая ложь нашего времени. Всеобщие выборы лишь рождают продажных политиканов и понижают нравственный и умственный уровень чиновников. Но я также считаю, что славянофильские фантазии о созыве Земского собора в Москве есть повод к всеобщей смуте. Россия слишком велика, чтобы её судьбу могли решать какие-то выборные люди.

– А что Вы скажете по поводу евреев, Константин Петрович?

– Государыня! Я смотрю на это довольно просто. Одна треть живущих в России евреев вымрет, одна треть – выселится, одна треть бесследно растворится в окружающем населении.

– Сейчас в России проживает около пяти миллионов евреев, – задумчиво произнёс Великий Князь. – Значит ли это, что более миллиона евреев по Вашей теории растворится среди русского народа?

– Ваше Высочество, иудеи, принявшие православное крещение, вполне могут стать достойными подданными русских царей.

Великий Князь удивлённо спросил обер-прокурора:

– Константин Петрович, неужто Вы верите в искренность крещёных евреев? Я хорошо знаю это племя, лживое, подлое и изворотливое. Для них крещение – не более, чем ловкий способ обойти установленные ограничения.

– Позволю себе спросить, – обратился Победоносцев к Александре Фёдоровне, – Ваше Величество желает ввести ограничения для иудеев, принявших христианство? Боюсь, что это приведёт к тому, что иудеи прекратят принимать святое крещение, больше того, часть крещёных евреев может покинуть лоно православной церкви.

Императрица встала, прошла к столику. Взяла в руки бронзовую статуэтку, нехотя поставила назад, потом обернулась к Победоносцеву.

– Но если так произойдёт, – тихо сказала она, – это будет лишь подтверждением слов Великого Князя, Константин Петрович… Если евреи принимают святое крещение, влекомые зовом души, то они будут делать это вне зависимости от местности, в которой проживают. А если евреи считают принятие крещения лишь хитроумным способом для того, чтобы обойти установленные порядки, было бы крайне глупо и неосмотрительно позволить им селиться внутри Империи. Поэтому канцлер в ближайшее время подготовит законоположения о выселении всех евреев, в том числе и выкрестов, за черту оседлости.