Герой того еще времени - [58]
– Страшно мне, Борек… Лучше я пропью или проколюсь лекарствами, а то с ума сойду.
– Это ж какая гора антибиотиков… Все в порядке у тебя.
– Ну так скажешь, чего купить?
Я ему говорю название препарата, схему его употребления. Геша слушает и через паузу спрашивает:
– А пить спиртное при приеме лекарства можно?
– Не только пить нельзя, но и ничего острого употреблять.
Геша опять замолчал в трубке, а потом выдал совершенно неожиданное резюме:
– Не годится. Последний день приема таблеток приходится на возвращение в Москву. И если я вернусь домой трезвым, Люська заподозрит и скажет: «Не верю!»
– Какие же вы гады, – произнесла жена Виктора, – не зря я все время своему подкладывала в чемодан пачки с изделиями № 2, когда он отправлялся в командировки.
– А поскольку никто в нашей компании сейчас не принимает антибиотики, предлагаю выпить, – сказал Боря.
– Почему не принимают? Я принимаю, – произнес Виктор, – борюсь с бронхитом.
– Как ты хорошо о нашем Хирурге говоришь – «Борюсь», – проворковал голосом гея Доктор.
– Да, да, Борюсь, борюсь с бронхитом.
– Борюсь – это Хирург, заболевший горлом, – подытожила новеллу моя жена.
Сама знаешь, за что…
– Хотя должен заметить, Боря прав, когда поведал о наших молодежных проблемах. – Это я снова стал конферансье. – Ко мне как-то обратился один мой приятель, тоже музыкант… «Слава, у тебя врач есть?» – «Какой?» – «Ну хреновых дел мастер». – «Есть! А тебе зачем?» – «Проблема, клиника налицо».
И мы отправились к моему знакомому врачу, что практиковал рядом с метро «Кировская». А там есть в переулках замечательный перекресток, где напротив друг друга стояли Дворец пионеров, Дворец бракосочетания и вендиспансер.
– Улица Грибоедова? – бодро спросил Боря.
– Правильно. Короче, приходим мы с Серегой к моему, прошу не путать с нашим, доктору. Так и так… Предчувствия Серегу не обманули, а дома жена ждет – первое, второе, третье приготовила. Что делать?
– А делать вам, ребята, вернее, тебе, Серега, надо следующее: покупаешь водки, нажираешься в хлам и, придя домой, ругаешься с женой и уходишь спать на кухню. Пока лечишься, к ней не прикасаешься… А ты ее еще не успел наградить?
– Нет, как-то не до того было.
– Отлично, сегодня напиваешься, а с завтрашнего дня ни грамма. Понял?
– Понял. А сколько партизанить?
– Дней пять-шесть, это уже со сверхгарантией.
И Серега пришел, вернее, приполз домой в час ночи. Был длинный пьяный звонок в квартиру. Дверь открылась, и его жена, подбоченившись, только что без скалки в руке, стояла, ожидая путаных оправданий. Серега, ничего не говоря, ударил ее по щеке и со словами: «Сама знаешь, за что», – собрал подушку, плед и отчалил на кухню.
Кристина, жена его, не понимая, за что, промучилась пять дней, тем более что Серега был трезв эти дни как стекло. А на шестой он пришел с дурацкими объяснениями, что был не прав и что в нем произрастает комплекс Отелло. Она его простила, тем более что к тому времени все-таки сообразила, за что ей можно было дать по лицу. Не поняла только, откуда он-то узнал…
– Врете вы все, мужики. Герои все такие… Только если мы начнем рассказывать, вам мало не покажется, – проявилась в первый раз за вечер «Докторша».
– А вы рассказывайте, рассказывайте – у нас же… как это?… А, «Дачное боккаччо», и некоторые вольности допустимы будут.
– Нет, женскую часть историй мы перенесем на завтра. В наших историях вы не будете такими орлами.
Я – Тучка, Тучка, Тучка…
Доктор с интересом выслушал выпады Ирки, оценивая – не пора ли ее усмирить, а то чего доброго подорвет репутацию его как главы семейства. Почувствовав, что девушка распаляется, он резко взял инициативу в свои руки.
– А вот был еще случай, – сказал он, поднимаясь со стула и окончательно переключая внимание на себя.
– Еще в советские времена у нас была научная конференция по микрохирургии, которую организовали в Киеве. Мы с Валей Сушко, только что вылупившиеся медики, были направлены на этот авторитетный съезд врачей. Весна, май, Киев, а он в это время особенно прекрасен, явно не располагали нас к тяжелой повседневной работе. Вот мы и не работали, сматываясь с конференций при первой, да и при второй возможности.
Поселили нас шикарно. Мы с Валей занимали двухместный номер на пятом этаже в гостинице «Москва». Кто не знает, это старое название гостиницы «Украина», что возвышается над Майданом Незалежности. Сейчас там чего-то настроили в стиле лужковского Манежа, а тогда… А тогда там был зеленый холм, у гостиницы, если на нее смотреть снизу, росли какие-то кусты и были такие деревенские лужайки.
А в один из вечеров меня пригласили в гости родственники, и я отправился на праздник жизни без Валентина, лишив его ежевечерних разговоров под пиво. Мы засиделись заполночь, и я вернулся в гостиницу, когда уже было около трех часов ночи. Вошел в номер и не узнал его – на двух кроватях я обнаружил одну простыню, одну подушку и… И, собственно, все. Где были остальные спальные принадлежности, непонятно, как непонятно было и то, где в столь «ранний» час находится Валентин.
«Ну я тебе устрою, только вернись», – был мой приговор, когда я под душем обдумывал создавшуюся ситуацию. Я вышел из душа, снова оделся и лег на кровать, покрытую единственной простыней. Я засыпал, чтобы набраться сил для серьезной разборки, когда придет Валька. И все-таки заснул.
Зайдя на страницу Вячеслава Малежика в Интернете, мы удивились плодовитости этого автора и исполнителя – около тридцати альбомов выпустил он за свою долгую творческую жизнь.Теперь музыкант стал еще и литератором и за короткое время сумел написать две книги, которые, мы уверены, увлекли читателя. И вот уже готова третья. «Автобиография ли это?», – спросили мы Вячеслава. «Скорее это биография парней и девчонок моего поколения, – ответил он. – И те читатели, чья молодость пришлась на вторую половину второй половины 20-го века, я думаю, согласятся со мной, узнав себя в героях моих рассказов…».
Во второй книге Вячеслава Малежика основной акцент сделан на прозу. Есть в ней стихи и тексты песен, написанные после выхода первой книги «Понять, простить, принять…».Автор неизмененно открыт, всегда распахнут. И в прозе его, в откровенных и тонких рассказах, проявилось редкое умение щедро любить мир и людей, сохраняя юношескую романтику, высокую ноту тепла, широты, светлой нежности и трепетной надежды. Поэт Александр Смогул назвал Вячеслава Малежика высоким лирическим голосом России. А теперь он еще умный и тонкий прозаик.
В центре произведения судьба наших современников, выживших в лицемерное советское время и переживших постперестроечное лихолетье. Главных героев объединяет творческий процесс создания рок-оперы «Иуда». Меняется время, и в резонанс с ним меняется отношение её авторов к событиям двухтысячелетней давности, расхождения в интерпретации которых приводят одних к разрыву дружеских связей, а других – к взаимному недопониманию в самом главном в их жизни – в творчестве.В финале автор приводит полную версию либретто рок-оперы.Книга будет интересна широкому кругу читателей, особенно тем, кого не оставляют равнодушными проблемы богоискательства и современной государственности.CD-диск прилагается только к печатному изданию книги.
В романе-комедии «Золотая струя» описывается удивительная жизненная ситуация, в которой оказался бывший сверловщик с многолетним стажем Толя Сидоров, уволенный с родного завода за ненадобностью.Неожиданно бывший рабочий обнаружил в себе талант «уринального» художника, работы которого обрели феноменальную популярность.Уникальный дар позволил безработному Сидорову избежать нищеты. «Почему когда я на заводе занимался нужным, полезным делом, я получал копейки, а сейчас занимаюсь какой-то фигнёй и гребу деньги лопатой?», – задается он вопросом.И всё бы хорошо, бизнес шел в гору.
Каждый прожитый и записанный день – это часть единого повествования. И в то же время каждый день может стать вполне законченным, независимым «текстом», самостоятельным произведением. Две повести и пьеса объединяет тема провинции, с которой связана жизнь автора. Объединяет их любовь – к ребенку, к своей родине, хотя есть на свете красивые чужие страны, которые тоже надо понимать и любить, а не отрицать. Пьеса «Я из провинции» вошла в «длинный список» в Конкурсе современной драматургии им. В. Розова «В поисках нового героя» (2013 г.).
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.