Герой того еще времени - [5]

Валера выскочил из Курска и притопил… «Ауди» послушно набрала крейсерские сто сорок в час, и он включил свой любимый «For sale»[11] битлов. Он был старомоден и не стыдился этого. Даже рингтоны на телефоне были песнями великих британцев. Причем «любимая жена» звучала песней «Roll over, Beethoven»[12], а настоящая, Валентинка, кричала голосом Леннона «Help», что значит «На помощь».

Валера смело нарушал скоростной режим, все менты на трассе, считай до Орловской области, были знакомы и прикормлены. Он любил дорогу… Она его успокаивала, давая возможность уехать от домашних курских проблем и не въехать еще в московские. Купчин привычно отмечал неубранные целлофановые пакеты вдоль обочин дороги. Невольно вспомнилась поездка в Беларусь, где Батька навел идеальный порядок в городах и на магистралях. Но яркая сочная зелень раннего лета скрывала недостатки, и дорога, повторюсь, успокоила его.

Битлы запели «I’m a looser»[13]. Валера знал значение этого слова и задумался о степени удачливости своей жизни. Материальный достаток, да, он, конечно, греет. Но человек живет еще и духом. А в этой области не все пока завоевано. Женя Белоусов… Пока он еще не доказал всем, а главное себе, что может переплюнуть этого курского парня, только потерпите… Решив, что за ценой не постоит, он начал мечтать, как назовет альбом своих песен, где будут играть крутые музыканты в качестве сессионных.

Впереди замаячил гаишник, поднявший жезл, чтобы остановить Валерину «Ауди». Купчин притормозил и съехал на обочину. К нему неспешной походкой, отработанной за время службы в органах, направлялся знакомый сержант.

– Здорово, Валера!

– Привет, – ответил Купчин. – А ты сегодня в ночь?

– Да. Сейчас уже домой. А ты снова в Москву? Небось, к телочке?

– Левак укрепляет брак, – отрапортовал Валера.

– Ну давай-давай, только не гони, трасса сегодня будет сложная.

– И тебе хорошего дня.

«Ауди» тронулась и вскоре покинула зону ответственности курского ГИБДД. «For sale» тем временем закончилась, и зазвучала старая пластинка «Веселых ребят» – «Любовь – огромная страна». Молодые голоса, живая игра, песни, те старые песни, которые когда-то взорвали мозг и душу. Как быстротечно время – вот уже нет Барыкина и Лермана, и Боря Богрычев тоже умер. Но, может, посчастливится сыграть вместе с Малежиком и Дроздом, а если бы еще и Алешин! Конечно, на хрена им петь мои песни, если и Дрозд, и Слава свои сочиняют? А вдруг… Собрались же вместе Рой Орбисон и Харрисон, Том Петти и Боб Дилан. Это у них, а у нас все измеряют, у кого шире галифе.

Вот бы их собрать, да пусть за мои деньги, пусть поют свои песни, ну а вдруг согласятся одну мою спеть… Как там у Пушкина? «И буду тем любезен я народу…» Если бы такое дело провернуть, а ведь если кто-то из них увлечется этой идеей, так они могут кого-то и сами сагитировать, к примеру, Лозу или Подгородецкого. Ладно, хоть помечтаю…

Из колонок зазвучал голос Лермана – главного на момент записи солиста «Веселых».

Я к тебе не подойду.

Я к тебе не подойду.

И ты ко мне не подходи.

Мысли занозой вернулись к Аньке. Молодая, красивая, даже очень красивая, статная деваха последние полгода разрушала его. Как он мог это допустить? А ведь именно он позволил ей так беззастенчиво хозяйничать в его душе.

Все начиналось прозаично и романтично одновременно. Его партнерша по бизнесу из Нижнего Новгорода Лариса Ставрогина однажды привела с собой на корпоратив свою дочку, шестнадцатилетнюю девочку, которая обещала вырасти в красавицу. Но ведь черт не поймет, что с этими девчонками происходит в этот период. Какие-то гормональные взрывы, в общем, полный бедлам и сбоку бантик. Ну да, он там пел, чего пел, не помнил, но чтобы поразить душу девушки вот так бесповоротно… Не хотел, честно, не хотел. Но случилось… Что у нее там щелкнуло, он не знает…

Купчин еще несколько раз приезжал в Нижний и почему-то каждый раз сталкивался с Анькой. Он все же взглянул на нее мужским взглядом, но потом вспомнил, что она еще школьница и отогнал от себя наваждение. Но наваждение настигло – и уже давно – девочку Аню. А женщина, если она что-то вбила себе в голову, редко отступает от намеченной цели. Валера был уже на мушке, а нежный пальчик Ани – на спусковом крючке. Произошла сцена соблазнения и лишения невинности. Причем классические каноны соблазнения были нарушены с точностью до наоборот.

Однажды Анна пришла в номер нижегородской гостиницы, в котором остановился Валерий. Это было утро, и Валера открыл дверь на стук, решив, что пришла горничная. На пороге стояла Анька в короткой юбке и прозрачной кофте, которая демонстрировала все ее прелести. Босоножки на каблуке завершали наряд соблазнительницы. На Купчине же были надеты какие-то необязательные одежки, которые не греют, а не мешают спать. Он пригласил ее в комнату и пытался не смотреть туда, куда смотреть как раз хотелось.

Анька начала планомерно осаждать редуты Валерия. Поначалу он сопротивлялся, но она была настойчива и что-то говорила о том, что важно сделать это в первый раз именно с любимым и опытным мужчиной. И что она всю ответственность берет на себя. Валера говорил про чувство долга и про маму Ани, с которой у них совместный бизнес. Но все его аргументы убивала его легкомысленная одежда, которая, как он ни старался, не могла прикрыть его желания. И это было главным доводом девушки. И она его дожала… Пылкое объятие Аниных рук, и Валера бежал, позорно бросая на поле боя тяжелые и легкие орудия, конницу и пехоту…