Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники - [8]

Кравченко, внимательно изучавший историю гражданской войны, вспомнил, как почти двадцать лет назад на подступах к Львову стояли красные конники Ворошилова и Буденного… Их дело ныне продолжал месте с бойцами и командирами Красной Армии и он – пехотный капитан Кравченко.

21 сентября его батальон вступил в центр города.

Разрозненные польские части бежали к румынской границе. Батальон Кравченко, уничтожая по пути отдельные офицерские банды, двигался к Яворову…

Боевые действия закончены. Части перешли на мирную учебу.

Подходили к концу дни золотой осени. Наступила зима. Она была мягкой и теплой. Благодатный край. Из Киевщины в западные области приехали семьи командиров. Маленькая пионерка Нина Кравченко поступила в первый класс украинской школы. Совсем маленькая Люба Кравченко в первый раз произнесла слова «папа». Иван Яковлевич конструировал какой-то новый прибор для снайперской винтовки.

А газеты приносили тревожные вести. На Финляндской границе начались провокации белофиннов. 30 ноября 1939 года наши части перешли реку Сестру.

2 декабря 1939 года Кравченко получил телеграмму. Капитан переводился в Ленинградский военный округ. Это была большая радость и гордость: не забыли! Вспомнили капитана Кравченко.

В тот же день Кравченко простился с семьей и с батальоном. Жалко было оставлять своих бойцов, но мыслями он был уже там на севере. Капитан всячески сокращал путь.

5 декабря Кравченко явился в штаб Ленинградского округа и 10 декабря был направлен на фронт. 15 декабря он прибыл в один из полков 123-й дивизии.

Боевые друзья

Суровая природа Карельского перешейка. Густой заснеженный лес. Грохот артиллерийской канонады. Такого грохота не слыхал Кравченко в Польше.

Через сугробы пробирался капитан к командному пункту. Навстречу ему стали попадаться раненые. Вскоре он услышал и свист пуль. Они пролетали совсем близко. Рвались снаряды. И вдруг что-то с силой ударило Кравченко и отбросило в сугроб. Снег и земля взметнулись к небу.

– Мина, – сказал Бодров, один из красноармейцев, сопровождавших капитана. – Счастливо отделались. Совсем рядом взорвалась.

Кравченко поднялся, стряхивая снег с полушубка. Испугаться он даже не успел, а показать своего смущения не хотел.

– Да, война здесь серьезная, – спокойно сказал он и пошел дальше.

С фронтовой обстановкой Кравченко ознакомился быстро. И вскоре привык и к снарядам и к минам, и к однотонной свистящей песне пуль. Его назначили командиром третьего батальона. Стояли жестокие морозы. Больно было дышать. Голос сразу стал грубым и хриплым.

Бойцы лежали на подступах к высоте 65,5 – возле знаменитой линии «Маннергейма». Лежали в сорокаградусный мороз в снегу. Костры разводить запрещалось: противник был рядом. Уходили в опасные разведки, к самым огневым точкам. Возвращались обледеневшие и опять ложились на снег, на мерзлые сучья.

Кравченко приказал немедленно рыть землянки и ходы сообщения. Земля промерзла насквозь и долго не поддавалась. Но землю сломили, сделали землянки, разместили батальон.

Капитан сразу же принялся за оружие.

Мороз. Снег. Затвор прилипает к ладони. Все это верно. Однако орудие при любой обстановке должно быть в чистоте и исправности. При любой обстановке! И оружие бойцов было приведено в образцовый порядок.

Батальон сразу же почувствовал железную руку капитана. Некоторые бойцы сначала ворчали. На морозе, в лесу, под пулями капитан требовал такого же порядка, как в казармах! Разве этого можно было достичь? Оказалось, что можно. И не только можно, но и необходимо. Без этого нельзя было воевать.

Капитан умел не только требовать, но и по отечески заботился о своих бойцах. Он приказал установить в лощине кипятильник, прорыть к нему ход и в жестокие морозы весь батальон постоянно имел кипяток.

Беспокоили бойцов белофинские «кукушки».

Кравченко приказал приготовить станковые пулеметы. Он методическим огнем «прочесал» лес на своем участке. «Кукушки» посыпались с деревьев.

– Обожглись, – усмехались бойцы. – Перехитрил их наш капитан…

«Наш капитан» – так звал Кравченко весь батальон. Позже кто-то из бойцов дал капитану новое прозвище: «Чапаев». Его связного, красноармейца Бодрова, стали называть «Петькой». Бодров был доволен, а Кравченко, – чего греха таить, тоже не обижался.

Батальон полюбил своего командира. Кравченко никогда не кричал, не суетился. Он требовал беспрекословного подчинения, но в тоже время был другом своих бойцов, часто заглядывал к ним в землянки, беседовал, а иногда, в короткие минуты досуга, пел с ними свои любимые украинские песни.

…Вторым батальоном командовал капитан Артем Сорока. Горячий, стремительный, веселый, он сразу понравился спокойному и уравновешенному Кравченко. Они совместно вели разведку укрепленного района, советовались, готовились к решительным боям. Вскоре в их крепкое боевое содружество вошел новый командир полка – майор Иван Павлович Рослый.

Командование частью майор принял в новогоднюю ночь.

«Встречаю новый год, писал он друзьям, – под замечательными елями, при ослепительном «фейерверке»…

С людьми познакомился он быстро. В нем удачно сочетались командир и политработник-агитатор, массовик. Недаром майор Рослый много лет был политруком, а начинал свою военную службу рядовым бойцом. И сейчас еще помнит, как гордился первыми двумя треугольниками в петлицах… А потом – академия. Он изучал труды Ленина и Сталина, боевой опыт Фрунзе, Ворошилова. Буденного, знакомился с произведениями Энгельса, Меринга, Клауэсвица.