Герой Советского Союза Борис Пирожков - [11]

Андрей Давыдов рассказал Борису о замечательном русском пилоте Петре Нестерове — основоположнике и авторе мертвой петли и воздушного тарана, о Евграфе Крутень, о Павлове — советском летчике, совершившем немало героических подвигов в годы гражданской войны.

Давыдов дал Борису несколько книжек о действиях советских летчиков во время конфликта на КВЖД в 1929 году, о применении авиации в первой мировой войне.

Эти книги Борис читал вместе с Георгием Добролюбовым. Они захватили их, и оба товарища решили стать летчиками-истребителями.

Сейчас, когда среди курсантов возник спор, каким летчиком лучше стать, Борис Пирожков сказал:

— Каждому нравится свое. Мне, например, хочется быть истребителем, другому — летать на бомбардировщиках. Главное не в этом. Главное — стать отличным летчиком. Каждому нужно хорошо владеть техникой, уметь взять от нее все, что она может дать для пользы дела.

— Правильно, Борис, — поддержал товарища Дмитрий Мордвин. — Летчик должен быть именно таким. Ты влюблен в истребители, а я хочу возить пассажиров. А если потребуется, сумею водить и бомбардировщик. Пересесть на него для меня не будет трудно.

В те годы наша авиация обретала могучие крылья. Советские конструкторы создавали отличные самолеты. Летчики прокладывали маршруты над такими отдаленными местами, где редко появлялся человек, забирались в стратосферу.

Валерий Чкалов вместе с Беляковым и Байдуковым пролетел невиданное для того времени расстояние — около десяти тысяч километров от Москвы до острова Удд на Тихом океане.

Радости Бориса не было конца. Он то и дело подходил к карте, невольно прокладывал маршрут полета Чкалова, будто сам совершал его.

За последние месяцы Борис Пирожков достиг немалого, но до совершенства было еще далеко. После первых полетов «по коробочке» инструктор Андрей Давыдов сказал своему ученику:

— Пирожков, вы хорошо «чувствуете» землю, правильно выполняете развороты. Но у вас еще слабо отработаны элементы посадки. Помните, вы собираетесь быть истребителем. В боевой обстановке придется садить самолет в различных условиях местности. Тогда некогда будет шлифовать свое мастерство, да и старая привычка укоренится основательно. Лучше сейчас следует научиться грамотной посадке.

— Я постараюсь, — ответил Борис.

После этого разговора он несколько часов просидел в палатке, вспоминая каждый полет с инструктором. Первые были провозные. Затем Андрей Давыдов разрешил ему самому совершать взлет, делать развороты и только после четвертого разворота брал управление в свои руки и садил самолет. А потом доверил курсанту и посадку.

Борис делал третий разворот после того, как пролетал ориентир.

«А что, если выполнить его немного раньше, в самый момент прохождения над ориентиром? Тогда угол планирования будет больше и не потеряется скорость. Самолет точно приземлится у посадочного знака». — Борис несколько раз продумал свои расчеты. Выходило — верно.

На другой день он проверил все это на практике. Взлетев вместе с инструктором, как обычно, два первых разворота сделал по-старому, а третий произвел точно над ориентиром. Посадка удалась. Машина была посажена точно.

После заруливания Борис доложил инструктору о выполнении полетного задания.

— Курсант Пирожков, — строго сказал Давыдов.

От этих слов Борис неожиданно вздрогнул.

«Неужели получу нагоняй», — подумал он и хотел было рассказать, за счет чего ему удалось увеличить угол планирования и точно посадить самолет у «Т».

Но инструктор не дал ему сказать и слова.

— Идите и с кем-нибудь погрузите в самолет мешок с песком.

Борис даже растерялся от этого неожиданного приказания. Он знал, что погрузить в самолет мешок с песком — значит выпустить кого-то из курсантов в самостоятельный полет. Борис с удивлением посмотрел на Давыдова. Тот не улыбнулся, а только строго добавил:

— Полетите самостоятельно.

Вслед за первым самостоятельным полетом последовали и другие. Борис уверенно вел машину, отлично совершал посадку.

Затем начались полеты в зону. Здесь отрабатывался сложный пилотаж. Стремление стать истребителем привело Бориса Пирожкова к более серьезным занятиям математикой, аэродинамикой, заставило много тренироваться.

Особенно тщательно Борис готовился к каждому полету в зону. Он старательно вычерчивал схемы фигур, производил расчеты, отрабатывал движения, необходимые для пилотирования самолета, — «взлетал», делал «мертвые петли», «виражи», «срыв в штопор».

Эти тренировки позволили ему успешно выполнять полетные задания, обогащали практическими навыками. Поэтому никто из курсантов не удивился, когда объявили, что завершающий этап обучения также первым начнет Пирожков.

Спустя несколько недель в Пермском аэроклубе состоялся первый выпуск. Друзья выбирали себе училища для дальнейшего прохождения учебы. Борис Пирожков, Михаил Вахрин, Георгий Добролюбов твердо решили стать истребителями и просили направить их в училище истребительной авиации. Верен себе оказался и Дмитрий Мордвин: он уходил в училище гражданского воздушного флота.

Но не всем одинаково улыбнулась судьба. Начальник аэроклуба отказал Борису в направлении:

— Мы оставляем вас здесь. Будете штатным инструктором. Станете обучать молодежь.