Герой - [11]

Он, потрясенный, уставился на нее.

— У меня нет ключа.

Она раздраженно зашипела.

— Не ври. Для чего же еще ты здесь?

— Потому что ключ у него, — произнес Джесс. Он ткнул пальцем в окно. Он увидел, как расширились глаза Чирк, когда она разглядела то, что находилось за стеклом. Она выругалась.

— Если ты думала, что ключ у меня, почему не пыталась забрать его раньше?

Она отвела взгляд.

— Ну, не знала точно, каков пункт назначения. Если он дал тебе ключ, значит, рассказал, где дверь, верно? Я должна была выяснить.

— Но почему просто не попросилась лететь вместе со мной?

Она закусила губу.

— Потому что ты не согласился бы. Зачем? Ты бы знал, что я с тобой только ради ключа. Даже если бы я была… очень мила.

Хотя и было темно, по еле заметной смене эмоций на ее лице Джесс понял, насколько плохо знал Чирк. Она прятала свою неуверенность так же тщательно, как он когда-то скрывал свой кровавый кашель.

— Ты могла прийти ко мне, — сказал он. — Должна была.

— И ты мог сказать мне, что планировал умереть в одиночестве, — проговорила она. — Но не сказал.

Он не нашелся, что ответить. Чирк указала винтовкой на дверь.

— Тогда открывай. Давай заберем ключ и уберемся отсюда.

— Если бы я мог забрать у него ключ, тогда приказать ему убить тебя было бы еще проще, — заявил он. Немного шального настроения, которое позволило ему нырнуть в мегажука, вернулось. Он чувствовал достаточно строптивости, чтобы провоцировать ее на выстрел.

К его удивлению, Чирк вздохнула и сказала:

— Ты прав.

Она отбросила винтовку. Они оба следили, как она, кувыркаясь, исчезает в темноте.

— Я не очень хороший человек, и то, что я делала, все неправильно, — сказала она. — Но ты действительно нравился мне, Джесс. — Она огляделась беспокойно. — Просто… я не могу оставить все, как есть. Я не заберу это у тебя, но мне нужно быть частью этого, Джесс. Мне нужна доля, просто небольшая доля. Я остаюсь. Если хочешь натравить на меня своего монстра, полагаю, тебе придется просто убить меня. — Она сложила руки, опустила голову и пристально смотрела на него вниз.

Он не смог не расхохотаться.

— Неважный из тебя хитрец, Чирк.

Когда она возмущенно фыркнула, он повернулся обратно к окну. Мотыль бесстрастно наблюдал за их разговором.

— Открывай, — крикнул Джесс снова и, придвинувшись ближе, прижал ухо к хрусталю, используя маленькую точку опоры, которую сумел найти на краю окна.

— ЖДИ.

Джесс убрал руки от окна и поплыл назад, нахмурившись. Ждать? Чего?

— Что он сказал?

— Другой мотыль объяснил мне, что этот не позволит войти, пока я не докажу, что предан идее. Я должен доказать, что не попытаюсь забрать ключ.

— И как ты это сделаешь?

— Ох.

Просто ожидая.

Ночной цикл Кандесс подходил к концу. Металлические цветы начали закрываться, яркие летающие малютки, которых они выпустили, торопились назад под защиту вольфрамовых лепестков. Все вокруг них, громыхающие печи внутри солнц начали подготовку. Скоро они засияют, и свет смоет всю субстанцию, которая не является частью солнца солнц. Все, за исключением мотыля, который, возможно, был не моложе самой Кандесс.

— Другой мотыль сказал, что я не доставлю сообщение, — произнес Джесс. — Он сказал, что так решу я сам.

Она нахмурилась.

— Почему он так сказал?

— Ну… потому что он вылечил меня, поэтому. И еще потому, что единственный способ доставить сообщение — дождаться рассвета. Именно тогда здешний мотыль откроет нам дверь.

— Но тогда… мы не успеем вернуться.

Он кивнул.

— Расскажи ему, что хотел, прокричи через дверь, как это делает он! Джесс, мы не можем оставаться, это безумие! Ты сказал, другой мотыль вылечил тебя? Тогда ты можешь смыться отсюда и жить — как и я. Может, не со мной, и ты прав, не доверяя мне, но мы можем сделать первые шаги вместе…

Но он покачал головой.

— Не думаю, что он услышит, — проговорил он. — Я едва его слышу, а ведь его голос разрушает дома. Я должен ждать. Или забыть про сообщение.

— Тогда иди к ополченцам. Расскажи им все, и они пошлют кого-нибудь. Они…

— …не поверят ни единому моему слову. Мне нечего показать им, в конце концов, что могло бы подтвердить мой рассказ.

— Но твоя жизнь. У тебя вся жизнь впереди.

Он пытался рисовать ее в своем воображении, пока летел сюда. Он представлял себя пекарем, солдатом, дипломатом, художником. Он жаждал быть кем угодно их них, всеми ними. Все, что нужно было сделать для этого, — завести джет и преследовать за Чирк.

Он потянулся было к своему джету. Но где он сможет избавиться от ответственности, которую добровольно принял на себя? Он понял, что не хочет улетать.

— Нет, только я могу это сделать, — сказал он ей. — В любом случае, это единственное стоящее событие в моей жизни. Если я все брошу, у меня будет… какая-то жизнь, но не моя.

Она ничего не сказала, просто пожала плечами. Он посмотрел мимо нее на огромный купол мерцающих огней — окна городских квартир и пригородных домов, огни богатых особняков и промышленные факелы. Сфера людей, и каждый из них боится того, что может уже сейчас раскручиваться в холодном вакууме за стенами мира; каждый из них ждет руку помощи, и знает, что ее нет. Десять слов или одна монета.

— Уматывай, Чирк, — сказал он. — Начинается. Если полетишь прямо сейчас, у тебя будет шанс смыться до наступления жары.