Героин - [52]

— Хочешь говорить — говори. А Аркадия нашего пугать не надо. Он у нас смелый, мы его даже медалью «За мужество при совершении полового акта» наградить собираемся. Правда, Хомяк?

— Сейчас лично ему на пиджак награду прицеплю, только автомат разряжу. Автомат то узнал, Йогурт?

— Спокойно, братаны, спокойно. Опустите автоматы, расслабьтесь. Мы просто стрелку забить хотели. Аркадий ваш нам как зайцу триппер нужен.

— Поговорить так поговорить. Говорить мы любим. Только учти, Йогурт. Сегодня в «Уникуме» санитарный день, посетителей не принимают. Как твоя бригада зашла, мы двери сразу и закрыли. В зале стриптиз твои братаны смотрят, и моя бригада на них поглядывает. И во всех трех джипах мы шоферам твоим лапки связали, ты уж извини нас, братан. Это чтобы беседа наша плавно протекала. Ничего личного.

— Примерно что-то такое я и предполагал. Ну что же, давайте знакомиться. Я, как вы метко заметили, Йогурт. Единственный оставшийся в живых бригадир ясеневских. Ты, как я понял, Хомяк. Друга твоего как звать-величать?

— Ноготь я, в натуре.

— Хм. Хомяк и Ноготь, Ноготь и Хомяк. Братаны вы, конечно, резкие, но не знаю я вас. Значит не московские вы. Из каких краев бригада? Как обществу представить вас?

— С сегодняшнего дня мы московские. Или не прописались?

— Как не прописались, прописались, конечно, слов нет. Еще вопрос, вы по понятиям живете или как?

— Какие понятия! Если мы сидеть будем, так почти все на милицейской зоне.

— Вот как? А что это у вас за автоматы, братаны, вроде не ментовские?

— Это израильские «Узи». Так себе автомат, плохой, можно сказать. Кучность при стрельбе не плохая, но прицельная линия короткая, целиться неудобно. Воевать бы им я не стал. Другое дело бандитские разборки. Короткий он, прячется легко, хоть под одеждой, хоть в рюкзаке, хоть где, да и скорострельность приличная. Ствол то короткий, оттого и греется медленно. Так что курок нажал и води по сторонам. В тесноте правительственной ложи пользоваться им самое милое дело, ты заметил?

— Обратил внимание. А сам ты, Хомяк, вряд ли мент. Спецназ какой-нибудь?

— Есть такое дело.

— Почему ясеневских положили?

— Аркадий пожаловался. Обидели парня. Череп правила обозначил, а потом сам же за их выполнение на счетчик поставил.

— А говорите, что не по понятиям живете.

— Это случайное совпадение.

— А что, Аркадий с вами расплатился? Вы для него серьезно поработали.

— Расплатится, время есть. Мы ему только сумму обозначили, а во времени не ограничили.

— Понял. Значит, при вас состоять будет Аркаша-Уникум. Теперь его так звать-величать. Через вас он конкретным братаном стал, самому Черепу обиды не простил.

— Уникум так Уникум. Нас он представлять будет. Через него и найти нас можно, если кому-то понадобимся.

— Понял. Все понял. Последний вопрос, не по делу, для души. Можно?

— Спрашивай.

— Не боитесь, ребята? Ясеневские — это фирма солидная. Была, по крайней мере.

— Слышишь, Ноготь. Сам йогурт, а автоматов не боится.

— Не бери в голову, Хомяк. Не понимает он. Свежий. А может, по жизни диетический.

— А Ноготь то наш, из блатных. Птицу видно по сранью в полете. Угадал?

— Угадал, Йогурт, угадал. Как в минеральную воду глядел.

— Что-то вы сегодня без настроения, братаны, пойду я, пожалуй.

— Иди Йогурт, иди. Кто спрашивать о нас будет, говори, мол, чеченские мы, русские беженцы с Гудермеса. Пока в Москве по углам скитаемся, но уже в столице прочно прописались и принимаем заказы. Работаем быстро и качественно, но берем дорого. Найти нас можно через Уникума.

— А Уникум — это кто?

— Ты это, Аркадий, ты, окрестили тебя так поверх обрезания. А вы, значит, русские беженцы из Гудермеса будете? Понятно теперь, откуда манеры. Черных, значит, не любите и дел с ними не ведете?

— Да почему же? У Ногтя даже подруга с Дагестана, боюсь, братан скоро в ислам окончательно перейдет.

— Ты это брось, Хомяк, обрезать себе делать я никому не позволю.

— Понял. Кто спрашивать будет, передам. А может и сам когда обращусь, тут же не угадаешь, как жизнь повернется. Русские беженцы, ядрена вошь, кто подумать мог! Всегда только палестинские были, а теперь вона как. Ну, пойду я, братаны, пойду. Богатая стрелка у нас получилась, урожайная. Познакомились, перетерли многое.

* * *

— Йогурт, конечно, хам прокисший, но в одном он прав. Я ваши услуги оплатить должен. Ерунда конечно, я при вас теперь состою, но затягивать этот вопрос не к чему. Что сами то думаете?

— Видите ли, Аркадий. Мы несчастные беженцы, только что с паровоза. Нам и голову приклонить негде. Помогите чем можете, а мы вашей маме, акушер-гинекологу, за это будем рассказывать о вас только хорошее.

— Ну что я могу вам предложить? Есть у меня скромный домик, мне он совсем не нужен. Когда-то у меня было легкое увлечение яхтами. И уломали меня друзья яхтсмены тогда коттедж прямо возле яхт-клуба построить. Коттедж большой, солидный, для себя возводил, и место не плохое, водохранилище рядом. Одно плохо, от Москвы почти сто пятьдесят километров, каждый день не наездишься. Пробки все время на дороге, проще на электричке добраться, но это тоже больше двух часов. Не бываю я там почти, без надобности мне этот коттедж, тем более что и к яхтам я охладел. Держу одного, сторожит он там, за порядком следит. Да, в последнее время, поддавать он крепко начал, однажды чуть пожар не устроил. Гнать его собирался, да все руки не доходили. Может вы там поживете? Ключи я вам сразу дам, а документы на коттедж переоформим в рабочем порядке. На тебя, Ноготь, или как скажете.