Героический режим. Не для героев - [32]

Но почему же так гадко на душе? Я вновь излишне рефлексирую? Пусть так. Но, чёрт возьми, надо же, чтобы хоть кто-то это делал. Если большая часть игроков без каких-либо угрызений совести собирают лут с трупов, то тот момент, о котором я вчера размышлял, наступит очень скоро. И весь налёт цивилизации мгновенно слетит с нас. Мы превратимся в зверей. Впрочем, можно ли назвать нас так? Нет. Во времена средневековья, да и позже, творились ужасные вещи, но никто не говорит, что тогда это было другое человечество. Умри ты сегодня, а завтра, да? Скорее всего. Только хуже. Умри ты сегодня, а через секунду, без разницы от лап мобов или других игроков. До локаций, в которых можно убивать игроков, ещё долго…

Долго? Неделя-полторы. Стоит получить тридцатый уровень и всё, ты цель для игрока уровнем выше. Когда об этом думать, если не сейчас? Да, можно сказать себе не париться, всё равно ещё не известно, удастся ли дожить до тех локаций. Но кто же хоронит себя самого заранее? Нет, в душе теплится надежда на то, что я смогу пройти игру. И в этом случае проблема дуэлей становится очень остро. И решать её надо сейчас.

Одиночка не смог бы пройти кузнеца. Значит, парень, которого мы вчера не успели предупредить, работал с другими, но остался один. Вероятно, будь с ним хоть кто-то, у него появился бы шанс выжить. Если бы это был настоящий напарник.

Остаться одному можно. Объединяться с другими игроками для прохождения требующих того квестов, а после уходить. Бесконечно слоняться, вырезая мобов, прятаться от беспринципных пати, убивающих всех без разбора. Быть одиноким волком. Возможно, кому-то это нравится. Мне — нет. Человек — существо социально, как бы глупо это не звучало. Одиночество — худшее, на что можно обречь себя.

Да, всё это звучит банально. Но именно это сейчас беспокоило меня больше себя. Безопасность и страх остаться одному. Пусть я не могу назвать Алексея другом, пока не могу, а его хладнокровие меня порой порядком пугало, но я мог на него положиться. И надо сделать так, чтобы он не был в этом один.

Проблема заключается вот в чём. Алексей обмолвился, что был хорошо знаком с людьми, с которыми был в пати. Но как только возникли разногласия, они разругались. Как подобрать людей так, чтобы с ними можно было решать конфликты полюбовно? Идти на компромисс — это тяжело. Порой даже почти невозможно.

Я повернулся на бок. В голове рождался план действий. Если тебе не подошло десять человек, подойди к одиннадцатому, и он будет тем, кто тебе нужен. В жизни, конечно же, будет сложнее. Но это можно считать выходом. По крайней мере, попыткой найти выход.

— Лёха! — крикнул я.

— М-м?

— Нам нужна пати побольше.

— Ха, конечно, нужна. Думаю, с этими будет тяжелее.

— Нет, не с этими. С теми, кто ждёт нас на тридцатом уровне.

— А, ты тоже об этом думаешь. Большая пати — не всегда хорошо. Надо сбалансированную, собранную группу.

— Вот поэтому я и говорю об это сейчас. Нам нужна хорошая пати из пяти-восьми человек. И нужна немедленно. Я бы даже сказал сегодня.

Друид какое-то время разговаривал с волнами, а после с трудом спросил:

— И что ты предлагаешь?

— Искать других игроков. Пара воинов, сорка… Ну, и так далее, сколько выйдет. Плюнуть пока на квест. И выбирать только тех, с кем нам будет комфортно.

Друид хмыкнул.

— Мне, пожалуйста, трёх сисястых баб. Одной, так и быть, поделюсь.

— Ничего ты не понимаешь. Здесь главное не сиськи, здесь главное статы. Под комфортом я подразумевал не только психологическое самочувствие.

— Да-да, конечно… Уф-ф… Отвали от меня пока с этим, окэ?

— Конечно. Но подумай об этом.

— Ага, щас, вот только…

Я закрыл глаза. Когда находишь решение проблемы, сразу становится чуть легче. Чувствуешь себя более уверено.

Вот только с желудком чего-то…

Остаток морского перехода мы с Алексеем провели по разные стороны баржи. Но занимались одним и тем же делом.

Глава 10 12, 13

Я тяжело спрыгнул с парома на причал, радуясь, что наконец-то подо мной твёрдая поверхность. Однако мой вестибулярный аппарат продолжил свои фокусы — теперь мне казалось, что деревянный настил подо мной качается. Стиснув зубы, я пересёк причал и спустился песчаный берег, где упал на задницу. Алексею было ещё хуже — его и слабая качка в начале нашего плавания уморила, а усилившаяся под конец и вовсе доконала.

— Отдохнём, — сказал я, сглатывая комок.

— Угу… — промычал друид и упал навзничь на мокрый от моросящего дождя песок. — Хорошо… но всё равно хреново.

Я хмыкнул. Надо было осмотреться. Возможно, здесь обитает пара-тройка других игроков.

Впрочем, никакого «здесь» не было. За причалом стояло полдюжины хижин, давно уже пустующих, о чём говорили растрёпанная и почерневшая от времени солома на крышах и широко распахнутые двери. Я проверил пару домов, но ничего путного в них не шал, и на остальные плюнул. За посёлком начиналась узкая и заросшая травой дорога — две параллельные колеи.

Прогулка и опостылевший холодный пахнущий солью ветер немного привели меня в чувства. Шторм всё усиливался, и мне не улыбалось провести бурю в продуваемой со всех сторон лачуге. Я вернулся к друиду, который продолжал лежать, подставив своё зелёное лицо мелким каплям дождя.