Героический режим. Не для героев - [31]

Одноногий капитан, цепляясь за трос, стоял рядом с двумя матросами, равномерно, как роботы, вращающими колесо, благодаря которым баржа и двигалась. Но разговаривать непись отказался, выдав что-то вроде «якорь мне в глотку, сгинь с глаз моих, сухопутная крыса». Побродив по барже — три на четыре метра — я улёгся под навес, предназначенный для пассажиров. Время уже шло к обеду, но в такую погоду что рассвет, что полдень, что закат — одна серая хмарь. Меня начало клонить в дрёму.

А баня вчера была шикарной. Я в кой-то веки смыл с себя всю грязь, отдохнул и надулся ледяного пива. Потом был плотный ужин, и только после этого неписи начали приставать к нам с квестами.

Здешний хозяин трактира оказался услужливым, даже заискивающим НПС. Тощий с горбатым носом и мощной лысиной он сидел напротив и смотрел нам в рот.

— Хорошо покушали? — спросил он, когда я отставил пустую тарелку из-под паштета. На Алексея он особого внимания не обращал. Я вспомнил, что после надо будет назначить главного в пати, по умолчанию главой был я.

— Спасибо, — сказал я, надув щёки.

— Ой, что вы, что вы, это нам надо говорить спасибо, вы спасли нас.

— Фигня.

— Нет-нет, вовсе не мелочь. Я хотел бы вручить вам небольшую награду. Вот, моя жена связала. — Он выложил на стол два оберега на регенерацию, куда более сильных, чем тот, что дал васильковый король. На мелкие раны и порезы сейчас, наверное, и вовсе можно будет не обращать внимания.

«Вы получили три тысячи опыта».

— Двенадцатый, — прокомментировал друид.

Трактирщик с улыбкой смотрел, как мы надеваем обереги. С той же улыбкой он продолжал смотреть на нас, когда мы надели обереги. И даже спустя минуту он всё ещё молча улыбался.

— Лаги? — предположил я.

— А что здесь произошло? — спросил Алексей.

Трактирщик оживился.

— Ужасные вещи. В последнее время здесь частенько появляются чужаки. Они бродят по двое или трое, уходят в лес, уплывают на другие острова, но всегда возвращаются и продолжают что-то вынюхивать. Мы говорили паромщику, чтобы он не возил их, но тот всегда отвечал, что они убьют его, если он откажется.

Это продолжалось около трёх месяцев. Мы уже привыкли к чужакам, перестали обращать на них внимания. Но вчера утром на барже заявилось полтора десятка головорезов. Они взяли всех жителей в деревню. Трое остались с нами, а остальные ушли в лес. Мы уже жалели детишек из приюта, но когда они вернулись, с ними был лишь один парень, а из разговора стало понятно, что остальных детей они не тронули. И слава богам. Половина разбойников уплыли на пароме, а те, что остались с нами, явно кого-то ждали. Не знаю, кого они боялись, но я благодарю судьбу, что нам на выручку пришли именно вы. Сегодня всё за наш счёт, отдыхайте.

— Нам тоже надо на другой берег, — сказал я.

— Паромщик отвезёт вас, куда пожелаете. И, конечно же, совершенно бесплатно. А пока…

Непись замолчал и дёрнулся. А после с пустыми глазами отправился в угол, куда заторопились и остальные. В дом вошли четверо оживших разбойников, но они уже не обращали на нас внимания, а выпущенная стрела не причинила им никакого вреда.

Я уселся за стол, но тут же подскочил как ужаленный. Если разбойники вернулись, это значит, что подошла очередная партия игроков.

— На улицу, — рыкнул я Алексею, бросаясь к выходу.

— Мы же…

— Надо хотя бы предупредить их о засаде!

Но было слишком поздно. Я услышал протяжный вопль, который резко оборвался, стоило лучнику пустить вторую стрелу. Стиснув зубы, я вернулся в таверну. Смотреть на убитого игрока было тошно. Обирать его тело — тем более. Это не одно и то же — собирать лут с моба и когда-то живого человека.

«Это пока, — шепнул мне кто-то. — Уже скоро хороший меч или лишнее зелье здоровья станут для тебя куда дороже, чем жизнь незнакомого человека. Или даже знакомого? Ты не думал об это, Алексей?».

«Думаю постоянно, — сказал я себе. — Но никогда не поверю в это».

«Посмотрим».

— Да уж посмотрим, — прошипел я, пиная дверь.

Неписи толпились в углу. Достучаться до них и узнать, где кровать, было невозможно. Поэтому я завернулся в плащ на скамье в другом углу. Алексей куда-то пропал. Но уже через пять минут он вернулся, бросил на стол посох с навершием в виде кристалла, нож и наручи, подобные тем, что были у него, только с рунами вместо рисунков, изображающих деревья и животных.

— Ещё четыре зелья и двенадцать серебряных, — сказал он. — Недурно.

Я посмотрел на него, испытывая смешанные чувства. Злость, презрение к себе, жалость к погибшему. И, возможно, что-то ещё.

— Что? — удивлённо спросил друид.

— Да ничего, — криво усмехнулся я. — Во второй день я обобрал игрока… но я почти умирал. А сейчас у меня просто не хватило духу сделать это.

— Зря. Мы же не в правовом демократическом обществе. Если здесь такого не делать, то вполне возможно, что кто-то другой оберёт уже наши трупы.

— Ты прав.

— Как будто я этого не знаю. Ладно, спокойной ночи.

— Спокойной.

Этот эпизод не давал мне покоя половину ночи и всё утро. Я знал, что надо ломать себя. Чтобы выжить. Чтобы не влачить жалкое существование, опасаясь каждой тени. Надо приспосабливаться. А те, что не смогут — умрут.