Героический рейд 20-й - [10]
О Сталинграде я еще скажу ниже. Надо вернуться в Калач.
В этот день все части 62-й армии справа и слева от Калача отошли на следующий рубеж обороны: Орловка, западный берег реки Россошка, Червленая — 36 километров от Сталинграда. А 20-я мотострелковая бригада и 175-й батальон укрепленного района остались одни в Калаче, не получив никакого распоряжения.
К вечеру огневой бой батарей через Дон возобновился. Гулко рвались немецкие снаряды. Азартно били наши пушкари по крутым склонам и пригоркам, где продолжали спускаться немецкие колонны к Дону.
На рассвете мы с заместителем начальника оперативного отдела штаба бригады капитаном Павлом Великжаниным поехали проверять боевое охранение и наблюдателей южнее хутора Камыши. За малым исключением службу бойцы несли исправно. Через некоторое время зарделся восток, из-за горизонта медленно и осторожно выглянуло солнце. Жаркий день вставал. И снова, как и вчера, мы услышали приближающийся гул моторов.
С наблюдательного пункта командир артиллерийского дивизиона капитан В. Узянов заметил скопление гитлеровцев на западном берегу Дона. На моторных лодках и разных переправочных средствах они пытались начать переправу под прикрытием своего артиллерийского и минометного огня и бомбардировки с воздуха. Узянов немедленно по телефону приказал батарее лейтенанта Яковлева открыть огонь по скоплению врага. Мигом была выполнена команда по давно пристрелянному ориентиру, и сразу несколько снарядов угодило в цель. Было уничтожено много фашистов, две моторные лодки.
Но тут часами висевшая над Калачом немецкая «рама» моментально появилась над батареей Яковлева и, повиснув над ней, сбросила вертикально ракету. Буквально через пять минут батарея Яковлева была накрыта ураганным огнем из тяжелых 155-мм орудий. Один из снарядов попал в блиндаж, в котором погиб весь расчет орудия вместе с лейтенантом Хазовым. Артиллеристы дивизиона переживали гибель товарищей. Но горем делу не поможешь. Следовало действовать. И капитан Узянов немедленно сменил огневые позиции орудий, поставив их ближе к Калачу и Дону.
В этот день ко мне на НП пришли начальник политотдела бригады майор Роман Алексеевич Михайленко и начальник особого отдела майор Петр Матвеевич Ковган. Мы разговорились. Чувствую, что они чем-то взволнованы, загадочно поглядывают друг на друга. Наконец первым на откровенность пошел Михайленко:
— Товарищ полковник, вы же знаете, все наши соседи — справа 131-я, а слева 112-я стрелковые — а также все дивизии и части 62-й армии давно уже отошли от Дона. Чего же мы здесь сидим и ждем в Калаче? Давайте отходить на Сталинград.
Не успел я и сообразить, что к чему, как Ковган выпалил скороговоркой:
— Я с ним согласен, надо уходить, пока не поздно.
Ну что я мог сказать им убедительного? Есть приказ Верховного Главнокомандующего Советской Армии товарища Сталина № 227, который мы только что проработали со всем личным составом бригады, в котором ясно сказано, что без приказа вышестоящего начальника отходить с занимаемой позиции нельзя. Я приказа об отходе бригады от Калача от Военного совета 62-й армии не получил и не имею права отдать приказ частям оставить оборону переправы и Калача. А, может быть, Военный совет армии 20-ю мотострелковую бригаду специально оставил на этом узловом направлении, чтобы сдерживать противника в интересах армии.
Вот так приблизительно ответил я своим товарищам. Но отчетливо помню, когда они неловко и смущенно уходили от меня, я подумал: «Поймите вы, не смерть страшит меня, а позор не выполнить приказ Родины».
С этими мыслями я даже не заметил, как подошел к рации. Здесь находился заместитель начальника штаба бригады подполковник Ф. И. Луговской и радист комсомолец П. Г. Гудзенко. На мой вопрос, не нащупали ли они связь со штабом армии, ответ был отрицательный.
Так в заботах и бою прошел и день 24 августа. Погасли зори. И я думал, что снова увижу спокойный, радостный рассвет, но коварный враг перед рассветом тихо, по-шакальи, пробрался через рощу и кусты к северной и северо-восточной окраинам Калача, окружил и уничтожил боевое охранение 3-го мотострелкового батальона. А затем, пройдя по коридорам минного поля, неожиданно атаковал двумя пехотными полками при поддержке 20 танков наши два неполнокровных батальона.
Захваченные врасплох в блиндажах, красноармейцы и командиры схватились за оружие и смело бросились на врага. Заработали автоматы и ручные пулеметы. Десятки гранат полетели в фашистские скопища. В траншеях и возле них начались рукопашные схватки. Артиллеристы капитана В. Узянова прямой наводкой из орудий, картечью били по врагу. Минометчики старшего лейтенанта В. Ерхова уничтожали пехоту, бойцы роты ПТР — танки и пулеметы противника.
Но враг при поддержке танков, не считаясь с огромными потерями, все больше нажимал, и через час схватки с противником бои шли уже на улицах северной части Калача. Гитлеровцы навалились и на 2-й мотострелковый батальон старшего политрука Михаила Михайловича Ковалева. Бой разгорелся уже не только в городе, но и на северо-восточной окраине. От огня раскалялись жерла пушек. Подбиты были и взорвались на минах около десятка танков.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
В сборнике рассказывается о боевых делах воинов 34-го стрелкового полка 13-й гвардейской стрелковой дивизии, 302-й стрелковой дивизии и 12-й батареи 1087-го (73-го гвардейского) зенитно-артиллерийского полка.
Сборник раскрывает одну из первых страниц сражения у стен Сталинграда, повествует о героизме и мужестве чекистов, простых советских людей, патриотов нашей любимой Родины, показывает организующую и направляющую роль партии во время обороны города и в ходе великой битвы. Со всем этим знакомят нас воспоминания партийных работников, ветеранов 10-й ордена Ленина стрелковой дивизии войск НКВД, бывших сотрудников Сталинградского областного управления государственной безопасности, а также военных журналистов.
Это публицистический очерк, основанный на воспоминаниях рабочих, инженерно-технических и партийных работников предприятий о суровых, огненных днях битвы на Волге, когда они, не прекращая трудиться в цехах, с оружием в руках отражали натиск врага.
Сборник очерков и воспоминаний о героических подвигах участников Великой битвы на Волге открывается воспоминаниями Маршала Советского Союза, бывшего командующего 62-й армией В. И. Чуйкова, в которых нашли отражение самые тяжелые дни Сталинградской эпопеи. В книгу вошли также очерки о танкистах, речниках, артиллеристах, военных летчиках, активных участниках битвы.