Героический дрейф «Седова» - [8]
Подвижки льда не прекращались. Появились новые трещины. Суда подходили к району, где встречаются дрейфующие льды моря Лаптевых и Ледовитого океана. С огромной силой ломались и сжимались ледяные поля. Но холода делали свое дело, сковывая водные пространства; через несколько часов после разрывов полей поверхность воды на трещинах уже покрывалась слоем молодого льда.
К северу от Новосибирских островов
В феврале четырехмесячная ночь сменилась сумерками. Появился пурпурный диск солнца. Сильные ветры, обычные для полярной весны, быстро двинули суда на восток. В течение нескольких дней караван миновал меридианы островов Котельного, Фаддеевского, Новосибирских и Беннета.
Постепенно увеличивались морские глубины. Изменился состав морского "населения": нередко попадались глубоководные животные, обычно обитающие в Гренландском море. Это были вестники атлантических течений, проникших под массивами льдов в глубинные слои полярных морей восточной Арктики. Животные атлантического происхождения встречались здесь наряду с фауной Дальнего Востока. Суда достигли тех меридианов, где соединяются воды двух великих океанов нашей планеты — Атлантического и Тихого. Эти районы давно интересовали гидробиологов.
Научные наблюдения показали, что характер отложений на морском дне резко изменился. Еще недавно приборы гидрологов извлекали со дна моря темные песчанистые илы. Теперь траллы приносили коричневые грунты склона материковой отмели. На дне появились обломки вулканических пород тёмнокрасного цвета с кристаллами светлозеленых минералов.
24 марта полярные моряки отметили "юбилей" — пять месяцев дрейфа. За это время корабли прошли около 1 600 километров; скорость дрейфа иногда превышала 15 километров в сутки. Средняя скорость движения судов по прямой составляла примерно 2,4 километра в сутки. Караван находился у 79-го градуса северной широты.
Всю зиму в каютах было темно, так как для большей теплоты иллюминаторы засыпали шлаком. Только с появлением солнца их открыли, и яркие солнечные лучи проникли в помещения.
От места, где в то время дрейфовали суда, далеко к югу были Новосибирские острова. К северу от места дрейфа должна была лежать Земля Санникова, которую уже давно искали полярные путешественники.
Около 130 лет тому назад Новосибирские острова посетили полярник Геденгатром и промышленник Яков Санников. Сквозь марево тумана Санникову показалось, что вдали в море лежит земля. И еще раз Санников "видел" неизвестную землю на севере от острова Котельного. Так на карте Геденштрома появилась надпись: "Земли, виденные промышленником Санниковым".
Одни верили в их существование, другие отрицали. Достигнуть этих земель суда не могли — мешали льды. Пешим экспедициям преграждали путь открытые большие разводья.
Потом эта же земля привиделась Де Лонгу во время дрейфа "Жаннеты", но и он не смог к ней подойти. С острова Котельного видел, якобы, Землю Санникова и геолог Толль.
Многие полярные исследователи замечали, что перелетные птицы не останавливаются на Новосибирских островах, а улетают куда-то дальше — к северу. Людям чудилась земля, затерянная где-то далеко во льдах. Но и Санников, и Толль, и все другие жестоко ошибались…
Через полвека после экспедиции Толля затертый во льдах караван "Седова" в течение трех недель дрейфовал на том самом месте, где "видели Землю Санникова". Она обнаружена не была.
Много нового принесла морякам дрейфующего каравана наступившая весна. С Большой Земли сообщили о подготовке воздушной экспедиции. Она должна была вывезти на материк большинство зимовщиков. Готовились аэродромы. Расчищались торосистые поля. Прокладывались дорожки для самолетов. Всюду кипела работа. Оборудованием ледовых аэродромов руководил старший помощник капитана "Садко" — Константин Сергеевич Бадигин.
Все моряки разбились на бригады. Одна сменяла другую, принимая на месте пешни, лопаты, ломы. Расчищать посадочные площадки на торосистых льдах — тяжелый, утомительный труд.
После работы полярники с удовольствием поглощали однообразное меню своих обедов, "приправой" к которым были разговоры о хорошем куске свежего мяса, об овощах, особенно помидорах…
Строились два аэродрома: один — у "Садко", другой — вблизи "Седова" и "Малыгина". Ропаки взрывались аммоналом. На каждой посадочной площадке стояли палатки для отдыха в перерывах между работой. Когда аэродромы ломало, вместе с обломками уплывали и палатки; их доставали и переносили на новое место.
Были попытки исправлять сломанные посадочные площадки, сносить гряды ропаков, которые оставались после подвижек. Но это ни к чему не приводило. Приходилось закладывать новые аэродромы. Тогда вместо огромных кругов и квадратов решили делать сравнительно узкие дорожки. Это тоже требовало больших усилий. Борьба со льдами изнуряла людей.
Морозы становились все более жестокими. Мела поземка. Прекращать работу хотя бы на минуту было невозможно — ледяной ветер проникал сквозь одежду. Заготовленные с утра бутерброды замерзали так, что их нельзя было разгрызть. Порядок питания реорганизовали: с кораблей стали приносить горячий кофе, чай, котлеты.
Поисковая партия наткнулась на палатку. В ней восемь месяцев покоились тела исследователей, умерших от голода и морозов вблизи спасительного лагеря… Так в 1913 году, 50 лет назад, мир узнал о трагической гибели капитана Скотта и его четырех товарищей, возвращавшихся с Южного полюса. На протяжении десятилетия туда стремились англичане Роберт Скотт и Эрнст Шеклтон, норвежец Руал Амундсен, люди с различными характерами и побуждениями. Об их напряженной, драматической борьбе за достижение Южного полюса взволнованно рассказывает повесть «Пришедшие издалека». Ее автор Л.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.