Героическая тема в русском фольклоре - [228]

На верхний этаж ведет лестница, находящаяся не внутри здания, а в особой пристройке, именуемой «крыльцом». Соответственно своему назначению такое крыльцо всегда именуется «крутое». Лестницы, действительно, бывали довольно круты.

Для XVII века большой роскошью было стекло; стекло в то время было импортное. Первые стекольные заводы появились только при царе Алексее. Стекло в былине всегда называется хрусталем.

Крылечко у Дюка хрустальное,

Дворцы у Дюка хрустальные.

(Тих. и Милл. 49)

Особо упоминаются хрустальные окна. Эпитет окон «косивчаты» указывает на то, что окна были с косяками, в противоположность простым прорубленным окнам построек того времени, заложенным слюдой или пузырями.

Хрусталь в песнях упоминается даже там, где он совсем неуместен, например — для отделки ворот:

Подворотенки были хрустальные,

Надворотенки да дорог рыбий зуб.

(Гильф. 243)

По такой лестнице послы Владимира поднимаются наверх, в палаты Дюковой матушки. Лестница — тоже не простая и совсем не похожая на киевскую во дворце Владимира. У Владимира лестница простая, каменная. Здесь не то.

А у нас ступеньки кости слоновые,

А подостланы ковры да шелковые,

Порученки точеные и вовсе золоченые.

(Рыбн. 63)

Уже на лестнице приезжий видит какие-то необыкновенные затеи: к ним относятся заморские птицы и невиданные рыбы.

Терема стоят да златоглавые,

Мосточики да каленые,

Перила у них да золоченые,

А сидят-то тут птицы царские,

И поют они да песни райские.

(Пар. и Сойм. 10)

В одной из палат послы видят стеклянные половицы, под ними ходит вода и плавают рыбы. «Ин половицы во полу стеклянные, под ними вода течет, во в воде играют рыбки разноцветные; а хлестнет рыбка хвостом, половица точно треснет» (Рыбн. I, 88). В других вариантах рыбок держат во дворе и рыбки эти золотые.

Течет реченька да серебряная,

А в ней рыбки играют золоченые.

(Пар. и Сойм. 10)

На дворе течет какая-то не совсем понятная «струйка». Возможно, что под этим подразумевается фонтан (см. Рыбн. I, 29; Гильф. 9, 159; Марк. 15). Струйка или речка эта обычно именуется золотой. Так или иначе, во дворе играет искусственно проведенная сюда вода.

Послы проходят через несколько комнат, которые существуют только для того, чтобы через них проходить. В каждой из этих комнат сидит кто-нибудь из дворовых людей. Комнаты застланы и увешаны коврами и мехами, стены сверкают росписью и позолотой; печки — изразцовые, карнизы — золоченые.

У нас во гриднях во столовыих

Мосты ты все кленовые,

Стены-потолки все расписаны,

У нас столы кости слоновоей,

Скатерти у нас на столах шелковые,

А по углам висят кисти золоченые.

(Рыбн. 63)

По разысканиям Шамбинаго, столы из моржовой или слоновой кости с инкрустациями известны со второй половины XVII века. Столы покрывались шелковыми скатертями с золотыми кистями по углам. Но самое поразительное для послов — это палата, в которой сидит сама матушка Дюка. На потолке этой палаты выведен небесный свод с солнцем, луной и светилами.

Как в ее было палате белокаменной,

Надведено же над ей-то было красно солнышко,

Надведено над ей ведь был да млад светел месяц,

Еще зори-ты были, звезды частые,

Вся луна над ей да поднебесная.

(Марк. 15)

В литературе неоднократно указывалось, что этот мотив заимствован, и указывалось даже на повесть об Индии богатой как на его источник. Но в сказании имеется всего только следующее: «…пять ден ити около двора моего, в нем же суть полаты многи златыя и серебряныя и древяни, изнутри крашены, аки небо звездами».[174] В другом месте говорится, что есть особая палата для ученых; эта палата вращается; купол имеет подобие небесного свода. С былиной все это не имеет ничего общего.

Между тем еще Халанский привел материалы, не оставляющие никаких сомнений в том, что мы здесь имеем отражение подлинной старорусской подволочной живописи. «В царской столовой избе, построенной царем Алексеем в 1662 году, в подволоке написано было звездочетное небесное движение, двенадцать месяцев и беги небесные». Эта роспись пользовалась широкой известностью, и ее, как модную в то время, спешили завести у себя князья и бояре. Такую роспись завел себе в 1689 году князь Голицын. «В каменных хоромах князя Голицына и в большой столовой палате в подволоке были также изображены небесные беги: в середине подволоки солнце с лучами вызолочено сусальным золотом; круг солнца, беги небесные с зодиями и с планеты писаны живописью».[175]

Картина роскоши, как она дана в былине, вполне соответствует тем изменениям, которые происходили в боярском быту во второй половине XVII века. Боярство отчасти здесь подражало Западной Европе, заводя себе зеркала, ковры, дорогую посуду, клетки с попугаями и т. д. Когда в былине неоднократно повторяется, что все, что видят послы, «не по-нашему», это можно понять двояко: не по-русски и не по вкусам певцов, а следовательно, и народа.

Всей этой роскоши и расточительности соответствует и многочисленность дворни и слуг, из которых каждый ведал каким-нибудь одним порученным ему делом. Так, былина упоминает специальную должность рукомойницы. Обычно, однако, каждую такую должность занимает не один, а несколько, притом даже много человек. Дюк хвастает, что у него 50 калачниц, 50 портомойниц, 50 мукосейниц (Милл. 57). В былине четко можно разделить должности женские — это весь персонал, обслуживающий боярыню, Дюкову матушку, и ее помещение, — и мужские — персонал, обслуживающий двор. В былине о Дюке в числе других названы служаночки, нянюшки, горничные, сенные девушки, ключницы, стольницы, чашницы, постельницы, рукомойницы, — это по части палат. По части кухни — мукосейницы, калашницы, хлебницы, пирожницы. Наиболее презираемая должность — это портомойницы. На дворе работают дворники, конюхи, коровницы, кузнецы, лопатники, метельщики, суконщики (настилают сукна). Все эти люди имеют только одну заботу — обслужить особу самой боярыни. Но так как один человек не может занять собой всю эту прислугу, то эта прислуга ничего не делает. В былине Дюк хвастает именно безделием своих людей: