Герои в красных галстуках - [2]

и гулко гремят сапоги, —

и путь к отступленью отрезан,

и поздняя мысль:

«Не везет…

Вдвоем не уйти — бесполезно…»

Так пусть хоть один — да уйдет!!!

Допросы…

И хочешь не хочешь —

не спрячешь нечаянных слез,

коль град полновесных пощечин

несет тебе каждый допрос.

И все ж,

вытирая угрюмо

подушки раздувшихся щек,

так славно украдкой подумать;

«А все-таки Юрка утек!..»

Молчанье — ответ на побои.

И —

сквозь оглушающий щелк

пощечин —

в душе озорное прорвется:

«А Юрка… ушел!..»

Ушел — да не вдруг…

Ты не знаешь,

что месяц-другой — и в бою,

в разведку опять собираясь,

он голову сложит свою

и в мертвые будет на годы

зачислен…

Но время придет —

он в памяти верной народа,

назло всем смертям,

оживет!

Чтоб

завтрашних дней пионерам,

готовым в разведку уйти,

остаться навечно

примером

идущего впереди.

Так — будет!..

А ты и не знаешь —

сидишь без надежд на побег,

часы и минуты считаешь,

что жить остается тебе…

Но и над могилою даже,

когда автоматы — в лицо,

ты слезы упрямо размажешь,

а все же ни слова не скажешь —

боец умирает бойцом!

…А ночью,

очнувшись в кромешной,

безмолвьем пугающей мгле,

не сразу поймешь, ты, конечно, —

на небе ли ты, на земле?

Но вспомнится: Юрка… разведка…

«Да зря не рискуйте!..»

Расстрел…

Успеть бы уйти до рассвета…

«А все-таки я уцелел!»

Смешается кровь со слезами,

с надеждою — страх,

пополам,

покуда, теряя сознанье,

ты будешь ползти

в этой яме

по мертвым остывшим телам.

Так больно, что, кажется, —

нету

ни сил, ни желанья терпеть…

Успеть бы к своим до рассвета.

Успеть бы!..

Успеть бы!..

Ус…петь…

Все будет:

разбитые ноги —

хоть плачь! — тяжелее свинца…

И страх,

что у этой дороги,

наверно, не будет конца, —

и радостный миг возвращенья

и крепкие руки друзей!

И будут недели леченья

в тылу,

и заботы врачей, и бегство

с мечтою заветной

(одна у мальчишек она)

на фронт:

поскорее — в разведку!

Чтоб завтра добиться победы,

сегодня

разведка нужна.

Все помним мы —

в нас не остыли

великие эти года.

Жаль только — уже позабыли

о них кое-где господа.

А надо б им взять на заметку:

с землею,

где — взрослым под стать —

мальчишки

уходят в разведку, —

вовеки им не совладать!

III

Разведка, разведка, разведка…

Команда короткая:

«Взлет!» —

и мчится в космических недрах

корабль под названьем «Восход».

Легко затеряться в пустыне,

что неба ночного черней…

Но три космонавта в кабине

спокойны на вахте своей.

Следит за полетом, волнуясь,

и слушает жадно Земля —

уверенно в Центр рапортует

пилот-командир корабля:

«Идем по программе.

До скорой!..»

И каждую из передач

«У всех самочувствие в норме!» —

закончит улыбкою врач.

А третий…

Вглядись-ка поближе

(узнать через годы хитро!):

да, третий —

тот самый мальчишка,

расстрелянный в сорок втором!

он, правда, постарше сегодня:

блестит на висках седина

(расстрел — не сюрприз новогодний

и тоже не праздник — война)…

О чем он задумался,

третий,

листая молчком бортжурнал? —

О том,

как тогда, на рассвете,

со смертью в пятнашки играл?..

О том,

что могло бы — и хуже?

Могло бы… Но вот — пронесло

(«а многим —

да Юрке тому же —

отчаянно не повезло»)…

О том,

что опять он — в разведке?

За тех, кто не смог.

Не дожил

(«какая же — та или эта

труднее?

Попробуй, реши…»)

За Павлова Юрку,

чей тезка,

«Восход» провожавший в полет,

шел первым разведчиком в космос

(«а сколько их завтра уйдет!»)…

* *

Разведка, разведка!

Разведка,

ты — детства мечта моего…

Прекрасное слово — разведка!

В чем смысл настоящий его?

Не только приблизить победу,

умело пробравшись к врагу, —

земные богатства разведать,

на поиски канув в тайгу.

Не от тридевятого царства

искать золотые ключи —

от тяжких недугов

лекарства

найти

как находят врачи,

растениевод неуемный —

пшеницы невиданный сорт,

настойчивые астрономы —

мелькнувший в ночи метеор…

Разведка —

все та же работа! —

По трассам рабочих орбит

летят в облаках самолеты,

плывут по морям теплоходы,

по кручам идут вездеходы,

вгрызаются буры в гранит,

уносятся к звездам ракеты,

космические корабли,

и вся наша жизнь

есть разведка

великого завтра Земли!

А.Гринько Юные связисты из Тима

винцовые, набухшие влагой тучи тяжело плыли почти над самой землей. Они группировались где-то далеко на западе, за той условной чертой, которую называют горизонтом.

Именно туда, к горизонту, был устремлен взор Вити Черткова. Еще два часа тому назад там ничего не было. Теперь невозможно было отделить небо от земли — то и другое было черным-черно. Из этой черной бездны и выплывали тучи. Постепенно приближаясь, они становились то синими, то серыми с желтоватым оттенком. На некоторых временами возникали беловатые пятна.

Но не игра оттенков привлекала внимание мальчика. Тучи несли с собой непонятный, доселе неслышанный Витей гул. Он возникал тоже где-то за горизонтом, может быть у самого Курска, и вместе с тучами медленно надвигался на него, Витю Черткова, такого маленького и беспомощного перед этим грозным явлением.

На город надвигался многоголосый гул орудии. Где-то там, за горизонтом, снаряды и бомбы рвали в клочья землю, прокладывал фашистским солдатам путь на восток. И было ясно, что как раз на этом пути стоит город Тим. Небольшой и уютный, он расставил свои белостенные домики на самом высоком холме Среднерусской возвышенности, окруженном с трех сторон глубокими балками с крутыми откосами. Со стороны город казался игрушечным, сказочным. За эту сказочность, за уютность и красивый окружающий ландшафт Витя очень любил Тим. А еще за то, что родился и жил в нем.