Герои Сталинградской битвы - [29]

Вскоре произошло новое сражение, которое по своей продолжительности и жестокости превзошло все, что Чуйков видел ранее. В своих воспоминаниях он написал об этом так: «Село Муслюмово… Я запомнил его на всю жизнь. Кажется, именно здесь во мне стало особенно развиваться то самое чутье, которое называется командирским: ответственность за судьбы вверенных тебе людей, умение разгадать замыслы врага и принять единственно верное решение». Бой за село продолжался пять дней. Бойцы Чуйкова заняли его, но, оценив обстановку и разгадав замысел противника, он принял решение уйти из села, заманив врага на подготовленные заранее позиции. Вовремя принятые молодым командиром полка меры позволили уберечь много жизней своих бойцов. Белые много раз бросались в атаки, но каждый раз попадали под умело организованный огонь красноармейцев. Потери колчаковцев были настолько велики, что под конец сражения наступать им пришлось по полю, усеянному трупами своих солдат и офицеров. Их боевой дух таял на глазах. Бой закончился взятием полком Чуйкова 400 пленных и большого числа трофейного оружия. Из воспоминаний Чуйкова: «Так закончился бой у Муслюмова, самый жестокий и кровопролитный из тех, в которых мне довелось участвовать в ту пору». Он называл его «Сталинградом боевой молодости».

За заслуги в сражениях на Восточном фронте Чуйков был награжден именными золотыми часами от ВЦИК РСФСР — высшего органа государственной власти Советской республики.

В ноябре 1919 года бойцы Чуйкова завершили свой последний бой на Восточном фронте, а вскоре красные войска заняли Омск — столицу Колчака. За этот бой 4 ноября 1919 года Чуйков был удостоен своего первого ордена Красного Знамени (награждение состоялось через полгода — 30 апреля 1920 года). В составе 5-й армии полку Чуйкова предстояла отправка в европейскую часть России, где продолжались бои с белыми войсками и польской армией. Дорогу из Сибири на запад Чуйков запомнил как нескончаемую череду простоев на перегонах и полустанках, добывания продовольствия и дров. Но за Уралом в эшелон ворвался еще более страшный, чем холод и голод, враг — тиф.

Болели сотни людей, многие умирали. Заболел и Василий, но, к счастью, это не был тиф. Чтобы не отстать от полка, он скрыл болезнь от врачей, перенеся ее на ногах. Когда поезд проезжал Рязань, от которой до родного села Чуйкова всего 35 километров, ему, конечно же, захотелось навестить родителей и родню, но он гнал эти мысли, понимая, что его подчиненным тоже хочется навестить родные места, которые они проезжали, и неизвестно, как они отнесутся к его отъезду. Проведя больше месяца в пути, полк прибыл в Великие Луки и был сразу же направлен на работы по восстановлению разрушенного хозяйства. Но трудовая жизнь закончилась очень скоро, 43-й полк срочно перебрасывался в Белоруссию навстречу польским войскам, продвигавшимся вглубь страны.

Несмотря на то что воевать нужно было на территории, сильно отличающейся от знакомых мест в Сибири, Василий Чуйков не изменил своим принципам — глубокая разведка, верный расчет, маневрирование, отлаженное взаимодействие пехоты, артиллерии и конницы. Уже в первом бою с поляками у города Лепель на севере Белоруссии обученные Чуйковым, опытные и дисциплинированные подразделения красноармейцев разгромили вражеский полк, оборонявший это местечко. Сражение было выиграно во многом благодаря личной храбрости и боевым качествам Василия Чуйкова, при этом сам он несколько раз побывал на краю смерти. Его видели и конным и пешим, он поднимал бойцов в атаку, ложился за пулемет, рубился на саблях в седле. Вокруг него один за другим падали, сраженные сталью и свинцом, его солдаты и командиры. На его глазах упал с лошади смертельно раненный комиссар полка, а он, как заговоренный, носился в этой бешеной круговерти, оказываясь всегда там, где было особенно горячо, успевая при этом отдавать приказы и помогать раненым. Под конец сражения, увлекшись, он оказался один против нескольких польских офицеров. В револьверной дуэли с ними он был удачливее, но вдруг появились вражеские солдаты с винтовками в руках. О том, что было дальше, Чуйков вспоминал: «В сознании промелькнуло: наступил мой конец, из винтовок солдаты сразу меня уложат… Но недаром говорят, что некоторые родятся в рубашке. Так и получилось со мной. Моя жизнь висела на волоске. Но в этот момент из-за угла улицы выскакивают конники во главе со своим начальником Гурьяновым. Из-за другого угла улицы бежит командир 4-й роты Андреев почти со всеми своими бойцами. Раздается крик «ура!». Враг не выдерживает… В сознании мелькает: «Спасен!», и, забыв об опасности, я настигаю противника и кого-то рублю шашкой». В пылу сражения Чуйков не заметил, что ранен, в третий раз за войну, на этот раз в ногу. Именно за этот победный бой, как вспоминал Чуйков, он был 7 января 1925 года награжден вторым орденом Красного Знамени.

Несмотря на ранение, Чуйков продолжал командовать полком. В тяжелом бою на реке Березине рядом с ним разорвался снаряд. Под ним убило коня, а сам он получил сильную контузию. Бойцы, нашедшие его, — с окровавленной головой, в бессознательном состоянии, подумали, что он убит. Но когда принесли к повозке, он стал выкрикивать слова, не приходя в сознание. Выходили своего командира дедовским способом солдаты-сибиряки: они топили баню выше всякой человеческой возможности и хлестали Василия веником почти до потери сознания. Через неделю он начал ходить, а еще через несколько дней вернулся в полк.