Герои Шипки - [51]

Прискакавший ординарец великого князя — главнокомандующего пригласил Тотлебена на завтрак.

За завтраком великий князь — главнокомандующий был очень весел, шутил, сам подкладывал свои любимые бифштексики Тотлебену, угощал его хересом.

Тотлебен тоже был спокоен и разговорчив в это утро, 17 октября. Рядом сидевший с ним Скалой сказал:

— А знаете, ваше высокопревосходительство, что войска смотрят на вас с благоговением. Всякий солдат понимает, что вы настоящий мастер своего дела, вас ценят и уважают, и все убеждены, что только ваш гений может справиться с Плевной и довести Османа до сдачи. Даже Гурко, плохо переносящий чью-либо власть над собой, сам говорил мне, что никогда еще такого авторитетного и опытного начальника не видал. Так что Скобелев, выказывая вам такую дань уважения, ничуть не лукавит с вами, а только отдает должное вам…

— Все равно не хотелось бы, чтобы в мою честь кричали мне «ура»…

— А какое изменение замечаете вы, Эдуард Иванович, в характере ведения войны турками? — спросил Скалой.

— Он не изменился, у них лишь появились большие средства. Ваше высочество, — обратился Тотлебен в сторону главнокомандующего, — а как отнесся государь к взятию Телиша и к действиям гвардии?..

— Он в отличном расположении духа… Совершенно доволен гвардией и теперь признает, что дело под Горным Дубняком было отличное… Нужно было гвардии показать, что она не белоручка. Он очень рад, что она себя показала, несмотря на потери. Особенно доволен взятием Телиша одною артиллерийской атакой и малыми потерями.

Скалой, глядя на мирно беседовавших великого князя и Тотлебена, радовался этому примирению: «Что за противоречие в человеческом сердце! Сам его вызвал, сам признает гениальным сапером, сознает громадную пользу, уже им принесенную, и не может иногда удержаться от мелочного чувства… Зачем он отдает приказания через голову Тотлебена, все хочется самому вмешиваться во все дела. А Тотлебен всякий раз опасается приезда великого князя, потому что он может вмешаться и все порушить. Лучше бы нам оставаться в Горном Студне и не мешать Тотлебену самостоятельно распоряжаться здесь…»

И вовсе и не предполагал личный адъютант главнокомандующего, что гроза разразится сразу же после отъезда Тотлебена.

Приехав в Тученицу, Тотлебен узнал, что великий князь — главнокомандующий вновь отдал целый ряд приказаний через его голову.

На рапорт М. Д. Скобелева Тотлебен ответил: «Прошу ваше превосходительство на будущее время помнить, что никто из моих подчиненных не имеет права получать прямых приказаний ни от кого, кроме меня. Поставляя вам на этот раз это обстоятельство на вид, предупреждаю, что повторение сочту нарушением порядка службы».

В тот же день, 17 октября, Тотлебен направил письмо начальнику штаба армии Непокойчицкому: «…Принимая во внимание, что приказания, отдаваемые главнокомандующим, минуя меня, непосредственно войскам Западного отряда, подрывают мой авторитет как начальника этих войск, противны порядку службы и неминуемо поведут к недоразумениям, последствия которых могут иметь гибельное влияние на успех дела, я нахожусь вынужден просить ваше высокопревосходительство доложить об этом главнокомандующему и просить его Высочество, чтобы все приказания его войскам Западного Отряда или начальникам их были передаваемы не Иначе, как через меня, так как в противном случае я слагаю с себя всякую ответственность за успех дела, мне вверенного».

Тотлебен надеялся, что этим и будет исчерпан неприятный эпизод. Но каково же было его удивление, когда на следующий день он узнал, что генерал Карцев, начальник Ловчинского отряда, получил от великого князя приказание, прямо противоположное сделанному им.

В тот же день в Главную квартиру главнокомандующего отправился князь Имеретинский, которому Тотлебен сказал, что если такой порядок будет продолжаться, то он поедет прямо к государю и попросит освободить его от командования.

19 октября главнокомандующий известил Тотлебена о своих решениях следующим письмом, в котором, в частности, говорилось: «Я признаю необходимым лично руководить всеми могущими явиться на западном театре действий операциями с тем, чтобы разными распоряжениями по этим операциям, часто мелочными, не отвлекать внимание вашего высокопревосходительства от главной, серьезной и многотрудной задачи непроницаемого для противника обложения Плевненского укрепленного лагеря, при исполнении которой ваше славное искусство и опытность незаменимы…»

Все блокадные войска разбивались на три отряда: отряд, непосредственно облагающий Плевну под руководством Тотлебена; отряд, действующий на левом берегу реки Вид под руководством Гурко; отряд Сельви-Ловчинского под руководством генерала Карцева. Таким образом, накануне решающих событий под Плевной главнокомандующий поставил во главе блокирующей армии двух начальников, которые отличались как по своему характеру, так и по образу действий на войне. Несомненно, решение главнокомандующего осложнило положение под Плевной, вызвало ненужное раздражение и разногласия в командном составе армии, что не замедлило проявиться: кавалерист Гурко никак не мог понять некоторые предложения и замыслы инженера Тотлебена.