Герои ниоткуда - [3]

Джесс выглянул в окно. По идее, он должен был увидеть газон перед школой, машины на Сикомор-стрит и знакомое здание через дорогу. Вместо этого за окном виднелись остроконечные красные крыши, витые дымовые трубы, а за ними — стены и башни чего-то, похожего на замок, хотя Джесс и не верил своим глазам.

— Где… — начал он, поперхнулся и закашлялся. — Где это мы?

Толстяк ответил с улыбкой:

— В королевстве Гвилиат.

— Что вы говорите, какое королевство? — спросил Рич. — Мы в Брикстоне, штат Коннектикут.

— Уже не там, — сказал бородатый. Он поставил свой посох в угол, занял свободное кресло и принялся усердно раскуривать изогнутую деревянную трубку. Мальчики оцепенело уставились на него, так как делал он это, прикоснувшись к чашечке трубки пальцем; последовала вспышка, и трубка сразу начала дымиться. Дым был зеленый.

Толстяк продолжал:

— Вы называли место, откуда пришли, — но вы уже не там. Попытайтесь понять. Сейчас вы уже не в вашем мире. Вы в королевстве Гвилиат, в городе Гандерсхолм.

— Но каким образом? — хрипло спросил Джесс. — Как мы сюда попали?

— Вас вызвали мы, — с заметным удовольствием ответил толстяк.

— Вы с ума сошли, — упавшим голосом сказал Рич. — Или это я сошел с ума, нет, я в это не верю.

— Да взгляни в окно, остолоп, — фыркнул Джесс.

— Ну и что? Я мог бы то же самое увидеть и во сне. Наверняка я сплю.

Толстяк едва заметно покачал головой — ведь шеи у него почти не было.

— Ничего подобного. Уверяю вас, вы не спите. Мы перенесли вас сюда с помощью нашей науки. И позвольте заметить, немногие ученые в нашем королевстве могут сделать то же самое. Разрешите же представиться — я Евгениус Крамп. А это мой партнер, Альбертус Магнус.

Бородатый поклонился, и Джесс машинально сказал:

— Здравствуйте.

— А вас как зовут? — спросил мистер Крамп.

Ребята представились, и он продолжил:

— Прелестно. Ну а теперь, прежде чем мы продолжим наши объяснения, думаю, можно слегка подкрепиться.

Коротким и толстым указательным пальцем он начертил в воздухе сложный знак и пробормотал:

Добро пожаловать, вино,

Каким бы ни было клеймо.

Садясь, молитву сотвори,

За хлеб любой — благодари.

Тотчас появился маленький столик. На нем стояло блюдо с небольшими кексами, высокий серебряный кувшин и четыре серебряных кубка. Мистер Крамп налил в кубки вина.

— Магия! — воскликнул Рич. — Как вы это делаете?

Мистер Крамп удовлетворенно хихикнул.

— Это не магия, Ричард. Магией в нашей стране занимаются поэты. А такого рода вещи доступны обычной науке, для этого достаточно знать древнее заклинание Мейкниса, составленное Мэйкписом.

— Наука?

— Конечно. В данном случае происходит такое распределение вещества, при котором вещь или есть, или ее нет. Как говорит поэт Фаскер: «Быть или не быть — вот в чем вопрос»!

— Это Шекспир! — возмутился Джесс.

Мистер Магнус, вытерев вино со своей спутанной бороды, сказал:

— Чушь! Это слова из большой поэмы нашего величайшего поэта Гориуса Фаскера, которая называется «Цветение мести».

Джесс в замешательстве потер лоб. Не зная, что еще сказать, он отхлебнул из кубка. Искрящееся вино пузырилось, пощипывало язык, а по вкусу напоминало виноградную кожуру с горьким медом. Джесс так и не понял, понравилось ему это или нет, однако вино еще больше возбуждало интерес ко всему, что с ними случилось.

Мистер Крамп сказал:

— Ну а теперь — объяснения. Начнем с того, что я вернусь на много столетий назад. Очень давно наш мир раздирала война между двумя братьями — Хэмингом и Уодингом. Хэминг был господином Севера, а Уодинг — Юга, и много лет их армии вели жестокую войну за власть. Города и деревни были разрушены, поля — сожжены, и всюду царили болезни, голод, отчаяние…

Он остановился, чтобы чихнуть, а мистер Магнус тем временем сгреб серебряные кубки и принялся полировать их полами пиджака.

— Уодинг был поэтом, — продолжил мистер Крамп. — Возможно, самым могучим из всех наших поэтов. А как вам уже известно, поэты наши имеют силу большую, нежели ученые. Мы только пользуемся тем, что они придумывают. Большинство поэтов редко пускают в ход Слова Силы для практических целей, но уж если это случается… н-да, тогда, как говорит Фаскер,

Когда дотоле неведомых форм касается воображенье,

Перо поэта их очертанья меняет,

Несуществующее — наполняется жизнью

И обретает и место свое, и имя.

«Воображаемые тела появляются — неизвестные формы вещей производит перо поэта — превращает их в действительные формы — и дает несуществующему — действительное существование и имя». Самый скромный поэт у нас своим искусством может устроить весну в середине зимы или вызвать к жизни другие невероятные события. Уодинг был далеко не ординарным поэтом, и его искусство превосходило творчество многих настолько, насколько знания Гермеса Трисмэгиста превосходят мои. Именно Уодинг дал жизнь чудовищному зверю — волку, названному Фенрисом, а Фенрис на Древнем Языке означает — «Страх». Имея на своей стороне страшного Волка, Уодинг ринулся на врага. Люди Севера отступили перед Волком — Уодинг встретился лицом к лицу с Хэмингом и убил его ударом копья.

После этого наступил мир и вся страна попала под власть Уодинга. А Уодинг увел Волка в страну Гиперборею и там привязал его к скале Белдрап, что значит «Держи крепко». Необыкновенный шнур, которым он привязал Волка, он тоже сотворил с помощью магии, ибо никакая другая веревка или даже цепь этого мира не смогла бы удержать на привязи его страшного зверя. И Фенрис оставался там вплоть до наших дней.